Она представила себе свое недвижное тело в костюме ИР. Ну да, ее тело было у них там. Но если она ускользнет от них здесь, может, ей удастся как-нибудь связаться с реальностью. С настоящим Эшем, полицией, с кем-нибудь где-нибудь.
Она попыталась сосредоточиться между светом неба и темнотой земли, и у нее почти получилось, когда она неожиданно, на полуобороте врезалась в землю, ломая кости, отбивая внутренности, разрывая кожу, укутываясь в состояние далеко за пределами агонии.
– Ты взорвалась, как красная каша, – сказал поймавший ее за запястья Эш. Он так крепко ее держал, что она не могла пошевелить пальцами, а плечи, казалось, были вывихнуты. Ветер бил по ногам, кидая Юки из стороны в сторону, и тащил ее, словно играя с Эшем в перетягивание каната. Она хотела посмотреть через плечо, но плечи были плотно скручены около ее ушей, и изменить их положение было невозможно.
– Ты взорвалась, как бомба из плоти и костей, – сказал Эш. – Осколки костей разлетелись с такой силой, что могли бы убить, если бы кто-нибудь стоял рядом. Наверное, как шрапнель. Кровь в туман превратилась. Тебя это не напрягает? В смысле, Юки, правда тебе не больно?
Она посмотрела на него и хотела ответить, но рот совершенно пересох.
– Что? – спросил он. – Не слышу. Я… – Он отпустил ее левую руку и приставил свою руку к уху и испугался, увидев, как она болтается на одной руке. – Ой! Я все испортил на этот раз, не…
Ветер вырвал ее у него, и она стала кувыркаться, мчась теперь быстрее, чем когда-либо. Она сосредоточилась, желая разогнаться еще быстрее, инстинктивно поджав ноги и обняв колени. «Быстрее, – подгоняла она, – быстрее, быстрее, быстрее…»
Быстрее она не могла, поняла Юки, зато она могла, падая, быстрее кувыркаться. Земля и небо замелькали снова, потом мелькание превратилось в импульс. Спустя какое-то время она заметила, что земля больше не приближается, она была словно пушечное ядро, несомое ветром, и двигалась скорее параллельно земле, чем перпендикулярно. Заметили ли они, наблюдал ли Эш?
Мерцание превратилось в мерцающий свет, тусклый блеск, оно постепенно выросло из точки в огромный шар, затмивший небо и землю. Она влетела в него, словно комета в солнце.
Когда свет потускнел и из слепящего стал мягким, похожим на теплый золотой блеск старинной лампы, Юки стала медленно понимать, что больше не падает. Глаза были закрыты, и она не могла понять положения своего тела. Может, она потеряла сознание? Может, она спит и видит сон?
Она открыла глаза и испуганно подпрыгнула. Юки сидела в огромном кожаном кресле, как в кабинете Джой Флауэр, но это было придвинуто к большому круглому, темного дерева столу для заседаний. Кто-то коснулся ее руки, и она увидела свою бабушку, сидящую слева.
– Бабушка?
– Боди, – ответила женщина.
– Что? – смутившись, спросила Юки. Бабушка была терпелива:
– Боди Сатива, не говори мне, что никогда не слышала этого имени.
– Вы говорите и выглядите в точности как моя бабушка. – Юки подозрительно посмотрела на нее. – Вас используют в жизни после смерти? Они поддерживают жизнь ваших мозгов для создания постапокалиптических городов в ИР?
– Если я твоя бабушка, я мертва, меня уже давно не интересует, зачем они поддерживают жизнь моих мозгов. – Женщина улыбнулась. – На самом деле не важно, чего они хотели. Случилось кое-что еще, не то, что они задумывали.
Юки услышала отголоски усталости, той усталости, что заставила ее вначале сесть посреди «Ну-Йока после катастрофы»:
– Все это всего лишь ИР. Сейчас я двигаюсь так быстро, что они не видят меня, но я начну терять скорость, и они снова меня выследят.
– Вообще-то они, скорее всего, найдут тебя до того, как ты начнешь терять скорость, – сказала Боди Сатива и, нагнувшись к центру стола, стала там что-то рассматривать. Юки проследила за ее взглядом, но увидела только размытый участок, который мог быть обычной пылью. – Они уже давно пытаются развить такую же скорость. Раньше этого могли достичь один-два человека – акселерант в сочетании с большим содержанием адреналина, природный коктейль скорости. Они хотят последовать за тобой. Они знают, что здесь что-то есть, и хотят сюда попасть.
– Что? – скептически спросила Юки, непроизвольно напрягаясь.
– Старая Япония.
Юки непритворно рассмеялась:
– Ах да, «Токио после катастрофы», самое популярное место. Пожалуйста, оставьте эту рекламную болтовню. Мне не нравится ИР. Меня бы и сейчас здесь не было, если бы я… не искала бы кое-кого.
– Нет, не дешевый парк развлечений. Настоящая Старая Япония. И я знаю, кого ты ищешь. – Последовало молчание. – Игучи Томоюки попытался продать свое рождение. На его покупателя напал демон и убил.
– Извините, я не верю в демонов, – печально сказала Юки.
– Тогда спроси Тома, когда найдешь, верит ли он в демонов.
Юки посмотрела на отполированную поверхность стола. Отражение нахмурилось ей в ответ, и голова едва заметно качнулась в отрицательном жесте, или она лишь вообразила себе? По спине поползли мурашки. Быстрее? Пока еще достаточно быстро?
– Если он у вас здесь, как вы его потеряли? – спросила она.
Лицо Боди Сативы превратилось в холодную маску.
– Он стал жадным. Он забрал каталог, он решил, что может продавать доступ к высшему уровню за деньги любому, не-японцу так же, как японцу. Жадность, очень древняя и вполне обычная история, скучно. Если бы мы могли вернуть каталог, доступ к высшим уровням…
– Если Том все еще здесь, – сказала Юки, пытаясь говорить ровно, – почему вы его не найдете? Или уже нашли – снаружи – и он просто отказывается сотрудничать?
– …мы бы его простили. Он бы стал частью bunraku[13]. Как и ты.
– Bunraku, – повторила Юки зачарованно. Она снова посмотрела на свое отражение. Оно выглядело очень встревоженным. Словно ненароком, она положила руки на стол и сложила их по-школьному, полукругом, отгородив на столе небольшое пространство, которое, как она надеялась, было видно только ей.
– Метод, по которому Старая Япония будет переделана – пробуждена, – сохранит ее навеки. Настоящая, истинная Старая Япония, мы приведем ее к процветанию, мы наполним ее жизнью нашей плоти и дыхания и жизнью наших душ после смерти, когда нас отыщет Джой Флауэр.
– Как? Она же не японка, – сказала Юки.
– Многие ее Мальчики были японцами и есть. Том. Ты. Мы знаем. Твои ткани взяты за образец после использования наркотиков. Мы тебя протестировали.
Юки почувствовала новые мурашки, то, что Эш называл «гусь гуляет по могиле»:
– Кто «мы»?
– Небольшая группа японцев, тоскующих по своей родине. Мы хотим домой.
– Но… – Юки почувствовала приступ тошноты. – Подождите, а что с именем Боди Сатива?
– Пока еще не время сбрасывать одежды этого образа и представать в другом.
Юки нахмурилась, не видя связи:
– Количество людей, помнящих такую Японию, должно неумолимо сокращаться. А разве я японка, хотя бы потому, что физически острова были уничтожены?
– У всех народов есть природные ресурсы, – ответила Боди Сатива. – Мы восстановили наши, не в почве, горах и океане, но в плоти и крови, нервах и синапсах. Разве ты не чувствуешь?
По ней прошла какая-то рябь, ощущение чужого тела, словно кто-то еще по удаленному доступу оказался в ее костюме ИР. До сих пор это не казалось чем-то ужасным и грубым, словно кто-то чужой захватил тебя изнутри.
Она почувствовала нежное прикосновение на плече и подняла глаза: перед ней над столом парила высокая женщина в традиционном японском костюме. Она кивнула и начала четкие медленные движения, с грацией живого человека.