Но Говарду совсем не хотелось к ней прикасаться.
А потом гость повернул куклу к нему, и она… моргнула. Но Говарда испугало не это, а сами глаза, полные невыразимой тоски. Они светились зеленоватым светом и хранили в себе все бездонные омуты, все трясины и глубокие чащи леса.
Он ощутил, как его утягивает в бездонную пропасть. В пустоту, в которой нет ничего — ни звуков, ни запахов, ни даже самой тишины.
В ледяную бездну.
— Эй, вы в порядке? С ней правда что-то не то?
Говард сглотнул и хлебнул ледяного чая, горького и мерзкого на вкус.
— Сожгите её, — искренне посоветовал он.
— А других способов нет? — мужчина смотрел разочарованно и как-то… с подозрением.
Но Говард отлично знал свои возможности. С таким проклятием ему не совладать. В кукле жило нечто… и это надо было скорее уничтожить. Спалить ко всем чертям.
— Нет. Она проклята.
— И вы туда же, — раздраженно зашипел гость. — Сжечь! Где вы ещё такую красоту найдёте? Она же… как живая. Такая красивая. Такая нежная.
Мужчина прижал куклу к груди, и Говард со всей стойкостью наблюдал, как цепкие крохотные пальчики вцепились в грубую ткань свитера. А в глазах гостя плясал дикий огонёк безумия.
Кукла уже завладела его душой.
— Я никому не дам её уничтожить!
С грохотом отодвинулся стул, гость схватил рюкзак и стремительно направился к выходу. Его кофе пах тиной, а из-под донышка выполз мелкий жучок. Говард от души придавил его собственной чашкой.
А потом всю ночь окуривал кафе так, что утром посетители даже принюхивались и уточняли, не было ли ночью пожара.
Через пару дней Говард прочёл в газете о каком-то несчастном, которого нашли мёртвым в подворотне. Явное самоубийство — вскрытые вены, много крови, документов нет. Никому не известный бродяга.
Внимание полиции привлекла изящная и красивая кукла, которую он крепко прижимал к себе.
Говард долго смотрел на зернистую чёрно-белую фотографию. Кукла улыбалась.
Если бы дядя был жив… Говард с досадой стукнул чашкой об стол.
В следующий раз он не будет советовать. Пусть его посчитают сумасшедшим, но он хоть в собственном кафе устроит пожар!
Ну, а пока…. кукла хранилась в Новом Скотленд-Ярде среди прочих улик.
И Говард даже шепнул всем духам и призракам, в которые верил, чтобы никто не вздумал её оттуда забрать домой.
В конце концов, кукла и правда была красивой.
========== Морские призраки ==========
«Я в беде, Кингсдаун, побережье Английского канала».
Говард с раздражением смял письмо и выкинул в мусор. Потом всё-таки достал простой белый лист и сам конверт.
Ни обратного адреса, ни подписи. Он никогда этого не понимал — в век технологий, мессенджеров и интернета Ричард временами отправлял бумажные послания с короткими заметками.
Вполне в его духе — дать о себе знать вот так, без предисловий и объяснений. Но явно что-то и правда срочное, брат никогда не дёргал по пустякам. В конце концов, они оба были связаны с чем-то потусторонним. И пока Говард тихо оставлял в газетах скромные объявления об услугах разного толка, Ричард искал приключений по всей Европе.
Сейчас он просил о помощи — а такое случалось крайне редко.
Недолго думая, Говард собрал рюкзак с самым необходимым и рванул в сторону побережья.
К каналу он добрался уже в темноте и остановил байк на дороге между уютными домиками, где в окнах светились огни. Тихое и уютное место, немного пустынное, когда нет наплыва туристов.
Сейчас здесь только галечный пляж, скалы и шорох прибоя.
Говард не доверял морю — именно в нём утонули его родители. И сейчас он шагал среди каменных глыб, искристо-белых ясным днём.
Сейчас это были, скорее, притаившиеся монстры. Море стучало в голове, от солёного ветра хотелось держаться подальше, но Говард шёл вперёд, отчаявшись дозвониться до Ричарда — сети не было. А в письме только одна подсказка — «я буду у моря».
Говард наконец остановился и огляделся вокруг, не зная, что делать дальше. Мрачные воды канала набегали и убегали с пляжа.
— Ричард?
Хрипло и как-то… неуверенно. Конечно, ответом была тишина между шумом прибоя. Говард сел прямо на холодную гальку в размышлениях, что же дальше. Может, он вообще совершил ошибку? Не стоило приезжать?
А потом он увидел их. Зеленоватых утопленников, которые выныривали из воды и тут же погружались обратно. Обезображенные тела, покрытые водорослями и тиной, выпученные глаза и распухшие руки.
Говард вскочил и вгляделся в них. С утопленниками ему не хватало сил ни на какую магию. Каждый раз он боялся увидеть среди них своих родителей, узнать среди обезображенных фигур тех, кого потерял в шторме много лет назад.
А с Ричарда сталось бы ввязаться в изгнание их с прибрежной полосы — в конце концов, они легко могут перевернуть чью-нибудь лодку или даже заманить в воду случайного прохожего на пляже.
Вот только Говард не знал, что с ними делать. Как прогнать? И где Ричард?
Морские призраки шевелились в воде и тянули какую-то скрипучую мелодию.
— Знаешь, — как-то сказал Ричард перед очередной поездкой, — всем нам надо возвращаться в место, где хорошо. А кто-то просто не знает, куда.
— Ты про людей?
— Я про любые души. И никто не хочет быть забытым. Вот и застревают где-то тут, маются, бедняги.
Говард смотрел в утопленников. И вдруг мелькнула где-то в ночи лодчонка с тусклым фонарём и звуком мотора. Недалеко от берега. Огонь лампы вспыхивал и гас, как маячок.
— Только не говори, что мне надо лезть в море, — проворчал Говард.
К этому он был не готов.
С ругательствами и проклятиями Говард поковырялся с фонарём для свечи и вставил туда специальную — с солью и сухими травами и каплями разного масла.
Зажёг, снял ботинки и закатал штанины.
Море пахло рыбой и водорослями. Говард, содрогнувшись, шагнул в ледяную воду, размахивая вокруг себя светом и пламенем. Утопленники колыхались совсем близко, едва не касаясь стылыми руками его лодыжек. Лодчонка с тявканьем мотора стала приближаться.
Говард, сглотнув, зашёл поглубже, обещая себе, что больше никогда не ввяжется в авантюры Ричарда. Какого чёрта он вообще полез в море?
Лодчонка всё-таки оказалась брата. Худощавый, в куртке для парусного спорта и заросший бородой, он выглядел как после долгой болезни. Проплыл среди утопленников и едва не рухнул прямо на песок, выпрыгнув из лодки.
— Ну, и какого чёрта, а?
Зло бросил Говард, подавая руку. Он сам продрог и мечтал о крепком чае.
— Сторожу берег, — буркнул Ричард. — Но как же я рад тебя видеть! Заплыл далеко, а эти… твари поганые не выпускали.
— Как ты умудрился письмо отправить?
— Какое письмо?
Говард уже протягивал припасенную флягу с виски.
— Что ты в беде.
— Я ничего не отправлял. Разве что… наверное, хозяйка домика, где я остановился. Я же сказал, что скоро вернусь, а в итоге дня три пропадал. Хорошо хоть с собой тёплые вещи были и еда.
До того самого домика они добрались уже под утро, замёрзшие и уставшие. Хозяйка, уже пожилая женщина с двумя косами, сонно открыла дверь и пустила внутрь, даже не удивившись новым гостям.
Правда, днём домик оказался совершенно пуст и словно… нежилым.
На следующий день Говард, преодолевая собственный страх, вместе с Ричардом, долго разгоняли утопленников с берега, отпускали их, даруя покой. И обоим показалось, что среди всех них мелькнула пожилая женщина с двумя седыми косами.