«Нет. Это эгоистично. И это так по-человечески! — с горечью подумала Мелисса, — Энай достоин лучшего и это лучшее — Еля».
Мелиссе было больно, но эта боль и вернула в чувства, помогла осознать, что нужно отпустить это существо на волю вновь.
Мелисска долго размышляла, и елесы не мешали ей.
Со стороны пруда подул ветерок, приклоняя травинки, шелестя кустами, запрыгивая в волосы и запутывая их.
«Но любит она его или просто до сих пор жалеет?» — вдруг подумала Мелисса и взглянула на уверенную в себе елесу.
Еля смотрела на Эная как-то иначе: взгляд её теплел и наполнялся нежностью. Любит. Полюбила слабого, когда хотела помочь, а потом заново влюбилась в сильного, в того, кто больше никогда не позволит причинить себе или своим близким боль, в того, кто перестаёт быть наивным, но при этом не перестаёт быть добрым.
Мелисса переместила взгляд на Эная: он всё также нежно сжимал в руке ладонь елесы. Тоже любит. Полюбил сразу же за сочувствие, за понимание, за готовность помочь. Поверил Еле и стал её другом и только потом открылся.
«Они созданы друг для друга. И смогут пронести свою любовь сквозь годы, столетия, тысячелетия» — подумала Мелисса, наконец, улыбнулась и решила продолжить разговор.
— И куда вы теперь? — заинтересованно спросила Мелисса.
— Есть места, где нет людей. Там наши оазисы жизни и мы можем быть самими собой, — поделился Энай.
Мелисса с тревогой взглянула на Елю.
— Обещаю, что буду оберегать его, — вздохнув и явно веселясь, снова верно истолковала взгляд елеса.
— В такие руки можно отдать тебя, Энай, со спокойной душой, — выдала Мелисса, теперь уже беспокоясь о нём, словно о младшем брате.
Они засмеялись, а потом поднялись с лавки и побрели к выходу из парка.
— Рада знакомству с тобой, — доброжелательно проговорила Мелиссе гордая, но такая душевная елеса.
— Я тоже, — искренне ответила Мелисса.
Вскоре они дошли до подъезда. Еля деликатно отошла чуть в сторону.
— Теперь я могу постоять за себя, — улыбчиво проговорил Энай, но неизменно засмущался при этом.
— Не сомневаюсь. Но знать, что рядом Еля — всё равно надёжнее, — подшучивала Мелисса, хоть это и было правдой.
— Мы связаны. А ты везучая. Так что, мне теперь тоже будет везти, — в своей манере, склонив голову набок, проговорил Энай.
Мелисса довольно улыбнулась. Ей льстило, что её человеческая везучесть возымела важность у елеса.
— И где бы я ни был, я всегда почувствую, если ты в беде, — добавил он.
— Теперь я вдвойне везучая. Практически неубиваемая, — хохотнула Мелисска.
Ей нравился этот лёгкий разговор. Все страшные события остались позади.
— Я точно ничем тебя не обидел? — вдруг застал врасплох Мелиссу елес.
— Обидел, — подумав и вздохнув, проговорила Мелисса, — тем, что ты идеальный, и я влюбилась в тебя.
Энай озадаченно посмотрел на неё.
— Но можешь не переживать. Увидев Елю, я поняла, что не в тебя влюбилась, а в придуманный образ, и это пройдёт. Желаю тебе счастья, друг! — с лёгкой светлой грустью сказала Мелисса.
— И ты будь счастлива! — снова смутившись, ответил елес. — И… заранее доброй ночи, — лукаво, но так мило добавил он.
Теперь пришло время и Мелиссе смущённо улыбнуться.
Еля подошла ближе, понимая, что разговор закончен.
— Когда напутешествуетесь по своим оазисам, жду в гости, — хитро прищурившись, проговорила Мелисса елесам, а они одновременно кивнули.
Энай взял Елю за руку, и елеса посмотрела на Мелиссу с благодарностью за то, что она такая, какая есть и за то, что она подарила ей Эная.
Мелисса везучая. И теперь ей по жизни везло вдвойне. Она любила и была любима. Но она не забывала Эная. И не забывала то, что совпадение — это намёк на истину; то, что на добро нужно отвечать добром; то, что магия сильней науки; то, что прежде чем судить о ком-то, нужно узнать его самому; то, что в мире есть кто-томудрее людей и не нужно их бояться, а лучше стремиться стать похожими на них.