До сих пор я ни разу не заходила в «Теско» по ночам, словно боялась разрушить магию места. Но мне нравится наблюдать. Иногда я думаю, что будет, если я застану кого-нибудь из знакомых — например, Одиннадцать Сорок — за тем же занятием. В два часа ночи кажется, что все возможно.
Вчера ночью было холодно и сыро. Я надела красное пальто, перчатки и шляпу. Я хожу быстро, потому что все время тренируюсь, и вообще, ночью расстояния, кажется, ведут себя по-другому, потому что прошло вроде бы совсем немного времени, а я уже подходила к стоянке для машин. Большой красный знак «Теско» над ней был словно восход солнца. Время от времени по дороге — две полосы в каждую сторону — медленно проезжали машины, и свет фар рассыпал алмазы по мокрому асфальту. Я увидела молодую пару, переходившую дорогу на светофоре напротив: крупный мужчина в джинсах и кожаной куртке, девушка в короткой юбке, майке-топике (несмотря на холод) и кроссовках на толстой подошве. Они, кажется, спорили. Я стояла в тени; когда они прошли под ярко горящей вывеской, я увидела лицо девушки, темное от косметики, словно негатив ее самой под волосами, залитыми неоновым светом. Это была Шерил.
Ни она, ни Джимми меня не заметили. Они говорили быстро, и резкие голоса бились о пустынный асфальт так, что я не могла разобрать слов. Я увидела, что Джимми схватил Шерил за руку, а она вырвалась — до меня донеслись слова «…не надейся, я больше не собираюсь…», но остальное утонуло в шуме подъезжающей машины. Машина тормозила. Шерил покачала головой. Я видела гневное лицо Джимми, желтое в свете уличного фонаря, губы шевелились. Шерил опять покачала головой, показывая на дорогу. Джимми сильно ударил ее по щеке. Звук долетел до меня на долю секунды позже — «хлоп-хлоп», словно издевательские аплодисменты. Я увидела человека в машине, притормаживающей у тротуара. Шерил прижала руку к лицу. Машина остановилась.
Думаю, мне не стоило вмешиваться. Как я уже сказала, терпеть не могу людей, которые лезут не в свое дело. Но, думаю, все дело было в ее лице — молодом, знакомом, таком храбром, совершенно нежданном под фонарями «Теско», и в том, как она изображает Бетт Дэвис, держа ручку вместо сигареты, и в ее фривольном смехе. А главное, я вдруг поняла, что у нее кроме меня есть и другие «завсегдатаи», — может, именно поэтому она так ценит мое общество, старается держаться безукоризненных манер и всегда называет меня «мисс Голайтли».
— Шерил! Нет!
Я рванулась вперед, не успев осознать, что делаю. На миг я увидела ее совершенно ясно — рот открыт буквой «О», глаза круглые. Джимми повернулся на мой крик, и в этот момент Шерил вырвалась от него и села в машину. Завизжали шины по мокрому асфальту. Я увидела ее в последний раз — она отворачивается, ладонь прижата к стеклу. Потом она исчезла, и я осталась наедине с Джимми.
На секунду я запаниковала. Потом разъярилась. Джимми уставился на меня. Вид у него был злой и растерянный. Он нагнул голову вперед, словно бык. Я хотела сказать ему что-нибудь резкое, ранящее, но не нашла слов. Все мои слова затупились. Мне вдруг захотелось плакать.
Мы смотрели друг на друга несколько секунд, он и я. Потом он засмеялся.
— Что ты тут делаешь?
Голос был нетвердый, и я поняла, что он очень пьян.
Вблизи он почему-то не казался таким страшным — похож на мальчишку, очень крупного и очень усталого. Мне показалось, что в красных глазах мелькнуло замешательство — он пытался сосредоточиться. Я подумала про машину, про то, как она вовремя появилась, как медленно ехала вдоль тротуара. Я подумала про бедную Шерил — ей нравился фильм «Красотка», пока она не открыла для себя «Дневную красавицу»,[58] и она все еще верит в хеппи-энды. Тот еще хеппи-энд, горько подумала я. Тот еще принц.
Принц пьяно сощурился.
— Так как тебя звать, дорогуша?
Я думаю, что слово «дорогуша» было последней каплей. Я ощутила такое презрение к этому человеку, что мне вдруг опять стало легко, я снова твердо знала, кто я. «Теско» в ложном розовом рассвете неоновой вывески казался самым большим, самым сверкающим кинотеатром мира. Я посмотрела Джимми прямо в глаза и удивилась, как могла Шерил — или кто угодно еще — его бояться.
58
«Дневная красавица» (