Все равно, думаю я, отряхиваясь, мне выпала большая честь — служить такой красивой, модной даме. Я прекрасно знаю, что моя чувствительность граничит с уродством: моя способность ощущать запахи чудовищна, и в сочетании с моим деревенским воспитанием это означает, что придворные дамы (и господа) мне не нравятся, сколь бы я ни желал обратного. Если будет на то Господня воля, когда-нибудь я научусь находить их привлекательными. А пока что я должен выполнять свои обязанности. Я
парфюмер мадам: ваш покорный слуга, монсиньор де Шанель.