— Мужчины разные. И у вас и у нас. У вас что — все хорошие мужья?
— Нет. Есть плохие.
— У тебя какой?
— Нельзя сказать про мужа — плохой. Бог дал — заслужила такого.
— Яся, я тебе не говорю, как жена со мной живи. Как гостья живи. Я буду о тебе заботиться.
— Как одна жить, без мужа? Без мужа — это для всех жена! Обижают. Используют. Грязь. Гадко. И ты так сделаешь! Пусть лучше муж убьет! И конец…
Надеваю холодные туфли.
— Нет, нет! — поднимает ладони, делая несколько решительных шагов ко мне.
От неожиданности резко подаюсь назад и падаю снова на диван.
Зачем он так подходит близко?!
Нерешительно застывает. Оседает на колени, к моим ногам.
Боже… Боже… какой кошмар! Если Джан узнает…
Закрываю ладонями лицо.
Лучше тогда под машину! Как в глаза смотреть?! Как такое рассказать?
— Ясь… не ходи туда. Я как брат заботиться буду. Не буду тебя трогать. Ты в России. Здесь все по-другому. Если женщине плохо с мужем она может уйти. Отдельно жить. Второй раз замуж выйти. Никто не смеет ее бить! Это противозаконно.
Не совсем понимаю, что он говорит.
— Второй раз? — хмурюсь я. — Какой достойный возьмет? Никому не нужна.
— В России все по-другому. Для мужчины ценность женщины не в том, что он первый. А в том, какие между ними отношения. В чувствах.
— Чувства плохо. Только страдать. Лучше уважать и все.
— Уважаешь мужа своего?! — зло прищуривается.
Отрицательно качаю головой.
— Смирения нет. «Бракованная»! — опускаю взгляд.
— Ты-то — бракованная? — ползут вверх его брови. — Выходи за меня! Моей женой будь!
Что он такое говорит? Может, я не так понимаю?
— Как это?…
— Хочешь быть замужем — выходи за меня. Я не буду тебя обижать. И заботиться буду.
Как это возможно? Только здесь такое возможно. Как варвары живут!
— Ваши браки — ничто. Нет защиты. Блуд! Бумажка и все! Наши аталар заключают! Ответственно.
— Ответственно?! У нас собаку в такой холод на улицу не выгоняют. Он жену выгнал! Защита это?! Ясь… Ну, я понимаю, что звучит это все несерьезно. Ты не знаешь меня… пока… Но если тебе умереть лучше, чем с ним жить. Зачем тогда?.. Попробуй жить по-другому. Что ты теряешь? Богатство? Подарки?
— Нет богатства, — качаю головой. — Все долги… как это? Кредит? На родине так не бывает. Что есть — твое. А тут есть, а не твое. Только пыль глаза! Богатые нищие!
Его пальцы тянутся к моей руке, лежащей на диване.
Все внутри меня замирает. Я медленно тяну ее к себе.
Не надо, пожалуйста!!
— Нельзя трогать, — отрицательно качаю головой.
— Даже за руку нельзя? По-дружески?
— Что это? Не понимаю.
— Просто хорошие отношения. Как брат и сестра. Брат тебя может… обнять?
— Зачем?.. Когда маленькая — может. Тринадцать лет — все! Девушка. Нельзя.
— Давай так, — вздыхает он. — Ты останешься, как гостья. Я помогу тебе…
Кусает губы подбирая слова.
— … Ты хотела бы жить самостоятельно? Не зависеть от мужа. Без него жить. Сама решать все.
— Тяжело. Плохо так жить. Никто не заступиться. Все обидят. Уважения нет. Отцу позор.
— Никто не обидит! Почему плохо? Пойти туда лучше?!
И я представляю как пойду сейчас домой. На колени встать? Прощения просить? Рассказать, что с другим мужчиной была? Унижать будет! Бить будет! Прогонит!! Здесь остаться?! Как дешевая женщина жить с чужим мужчиной?! Потом тоже прогонит!
И я снова закрываю лицо ладонями. Пусть мое сердце остановится!!
— Не лучше. Умереть лучше…
— Яся…
— Зачем ты меня забрал?!
— Я тебя спас.
— Ты погубил! Позор! Надо было раз и все! Зачем трогал??
— Тебя бы сбила машина. Или замерзла бы там к черту!!
— И пусть!! Домой — не надо. На колени — не надо!! Отцу — не позор! Закрыть глаза и все! Все!!! — отчаянно пытаюсь ему объяснить.
Почему он не понимает?! Почему???
— Не смей такого говорить! Ты юная совсем! Только начинается жизнь у тебя!
Все расплывается от слез и горячо внутри очень.
Веки тяжелые…
И в ушах шумит.
— Пойду обратно. Не трогай больше.
Говорю я решительно. Но я знаю, что как только выйду отсюда мне опять будет очень страшно и горько. Обидно. И очень сложно завершить то, на что я решилась. Или очень хочу решиться. Потому что другое все гораздо невыносимее!
Отодвигаюсь к краю дивана, чтобы встать и не коснуться его.
Встаю. Пошатываясь, иду к двери. Колени подкашиваются от слабости и страха.
— Погубил?!
Обгоняет, загораживая выход.
Глаза хищные…
Закрываюсь руками крест на крест. От страха сводит низ живота.
— Раз погубил, доведу начатое до конца! Если твоя культура не защищает тебя в этой ситуации, то я отказываюсь ее принимать! И защищать буду так, как сочту нужным. В своей культуре. А ты судить уже будешь по факту. Туда, куда ты собралась никогда не поздно попасть!
— Не понимаю… — шепчу я, делая шаг назад.
Шаг ко мне.
Я — назад.
Еще шаг ко мне.
— Не надо…
Рывком оказывается между мной и диваном, на который я бросаю взгляд, чтобы инстинктивно разделить пространство между нами.
От ужаса я застываю и зажмуриваюсь.
Что ему надо?!
Чувствую, как он вытягивает тяжелые серьги из моих ушей. Щелчок застежкой ожерелья и каменная тяжесть исчезает с моей груди.
Пусть забирает! — начинаю плакать я. — Разве я не знала, что так будет? С самого начала знала!
И чтобы он не трогал меня, сама снимаю кольца с рук, оставляя только тоненькое сломанное мамино.
Протягиваю ему, не поднимая глаз.
Забирает, ссыпая все на стол. А я опять иду к двери. Теперь уж отпустит?
Но на мои плечи ложится тяжелое одеяло. Он подхватывает меня на руки.
— Не надо… пусти… — умоляюще шепчу ему я. — Ты говорил — брат… Не обидишь…
— Не обижу.
Несет к дивану. Садится, сжимая меня крепче у себя на коленях.
От шока я даже не сопротивляюсь. Даже у мужа ни разу не сидела я на коленях!
Вдыхаю его совершенно чужой непривычный запах. Вижу как мощно бьется вена на его крепкой шее. Пальцы касаются моей щеки. Он заправляет мои волосы за ухо. Губы прижимаются к моему виску.
В моих глазах темнеет.
— Ясенька… не бойся… — ласковые пальцы перебирают на затылке мои волосы. — Никому тебя не отдам… Тебя никто не обидит… Тебе не нужно ни о чем переживать… Ты маленькая сейчас для меня… девочка… и я обнимаю тебя как брат… защищаю… от тебя самой…
И может быть от шока… а может быть от жара… или от страха и стыда… а может быть от того, что мне хочется поверить в это невозможное… меня словно отключает и я закрываю глаза.
Главное теперь никогда не проснуться…
Глава 5 — Похититель
Спит…
Рвано вздыхает во сне, как обиженный ребенок. Лицо вздрагивает то строгостью, то обидой, то страхом. Что-то снится. Глажу по волосам, успокаивая.
Губа разбита…
Смотреть на нее такую каждую ночь, целовать, ласкать, любить, а потом ударить и выгнать на улицу в холод. Как?! Не понимаю.
Прикасаюсь ко лбу. Горит.
Конечно! Столько простоять на этом ледяном ветру.
Вблизи, вот такая заплаканная, она выглядит гораздо младше, чем издалека, со своим ярким безупречным восточным макияжем.
Трогаю ее тонкие пальчики. Аккуратно подношу к губам. Глажу…
Внутри все замирает от пронзительности этих ощущений.
Красивая… Не могу отвезти глаз от этих идеальных южных черт лица.
Колечко это сломанное… Единственное не отдала. «От мамы». Мама русская…
Ресницы начинают часто, едва заметно моргать. Замираю, чтобы не проснулась. И как только ее дыхание опять становится глубже, перекладываю на диван, укрывая получше.
На улице уже темно. Подхожу к окну. В окнах ее дома, на первом этаже свет.
Неужели так и не вышел за ней до сих пор?!
Каждый день я смотрел на ее силуэт. Она часто замирала у окна. Смотрел и придумывал разные ситуации, в которых смогу с ней пересечься. Обмолвиться словом или встретиться взглядом. Но такой и помыслить не мог!