Большинство собравшихся если и слышали раньше песни «Чайфа», то максимум один раз. Но нет таких крепостей, которые бы уральские рокеры не взяли, если они, конечно, этого хотят. Шахрин показывал материал, махры на ходу подбирали свои партии, пару раз прогоняли, и Порохня фиксировал конечный вариант. Основной вокал и подголоски записывали отдельно, но из-за нехватки наушников приходилось петь под тихое щебетание колонки. С трудом удавалось просто попадать в такт.
Девять песен записали за несколько часов. Идея была абсолютно авантюрная, но результат получился, по мнению Шахрина, волшебный, замечательно передающий ту атмосферу: «Неважно, какое качество записи получилось. Сыграй мы эти песни снова, отрепетировав их, и атмосфера бы ушла. Но из того, что возможно было сделать, мы выжали максимальный результат». Альбом «Субботним вечером в Свердловске», запечатлевший дух рок-братства и всеобщего дружелюбия, был выпущен в феврале следующего года.
Во время сейшена в комнате крутился рыжий челябинец — лидер тамошней группы «Тролль» Саша Кацев. Он приехал пригласить уже полюбившийся в соседнем городе «Наутилус» на очередные гастроли. Поддавшись общей атмосфере, он сделал предложение и «Чайфу». Дорогу в соседний регион оплачивала принимающая сторона, так что получались настоящие, всамделишные гастроли.
Концерт в Челябинске был назначен на 23 декабря. Бутусов, Умецкий и Бегунов уехали раньше остальных музыкантов. На следующее утро основные силы свердловчан нашли их в невменяемом состоянии. Тела квартирьеров окружали пустые упаковки от галоперидола и их собственные галлюцинации. Возможно, поэтому вечерний концерт трудно было назвать суперуспешным.
Первые в истории «Чайфа» гастроли проходили в клубе на территории Челябинского электролитно-цинкового завода. Зрители проникали туда через дырку в заборе. Билетом служила хитрым образом разрезанная открытка со штампом «Осторожно — гололёд!» на обороте. Если две её половинки совпадали — значит, свой, проходи. Сначала выступал местный «Тролль», потом «Чайф», который впервые появился на сцене с басистом Антоном Нифантьевым. Играли так себе. На первом ряду сидел лидер челябинской группы «Братья по разуму» Вова Синий и в нелицеприятных выражениях критиковал происходящее. Под «наутилусов» публика начала танцевать. Синий продолжил критику. Концерт закончился. Гастролёры уехали в Свердловск, а публика разошлась довольная, по дороге побив Вову Синего за его критиканство.
Запись этого исторического концерта челябинцы торжественно вручили «чайфам». Но, к несчастью для истории, подарочная фонограмма была выполнена на дефицитной импортной плёнке «ORWO», и неблагодарные свердловчане по производственной необходимости затёрли зальник, закатав поверх него какие-то рабочие дубли.
«Чайф» потихоньку набирал известность, однако радовались этому не все. На дворе уже стояла горбачёвская эпоха, но пресловутые «чёрные списки» запрещённых рок-групп ещё доживали последние месяцы. На самом излёте их позорного существования в них угодил и «Чайф».
Нельзя сказать, что попадание в чёрный список сильно испортило жизнь музыкантам. Концертов не было и до появления этих таинственных документов, отчислений от студий звукозаписи они никогда не получали… Сегодня в связи с этими списками вспоминаются истории, скорее, забавные.
В 1985 году Шахрин неожиданно для самого себя оказался депутатом Кировского райсовета. «Я работал на стройке, зарабатывал себе квартиру. В строительное управление спустили разнорядку: в райсовет нужен депутат-комсомолец, рабочий, семейный. Ткнули пальцем — Шахрин. На площадку пришёл то ли главный инженер, то ли парторг, и сказал, что я буду депутатом. Я спросил, что мне за это будет. Он ответил, что за это мне ничего не будет, но вот если я откажусь, то точно будут неприятности. Деваться было некуда. Впрочем, дело оказалось не обременительное — раз в месяц ходить на какой-то депутатский день. Это сейчас слово „депутат“ ругательное, а тогда оно вообще было никакое. Правда, с помощью красной книжечки я кое-что смог — по просьбе жителей микрорайона перенесли помойку, расчистили дорожки. Но лично в моей жизни ничего не изменилось. Я по-прежнему работал на стройке в телогрейке и каске. Единственное, что мне дал статус депутата районного совета, — это бесплатный проезд на общественном транспорте.
Я пришёл на сессию, при входе мне выдали брошюрку: „Решение сессии Кировского районного совета“. И ещё листочек: „Поправки к решениям“. Меня это озадачило: если всё уже отпечатано, то зачем здесь мы? Я — к соседу: как так? А он мне: сиди, сейчас всё кончится, в буфете будут мандарины давать».