— Говорили, что в этих селах хороших девушек не имеется. Смотри сколько! — сказал Курц Мауэру.
Тот безразлично скосил глаза на смертельно уставших девушек, усаживавшихся на землю возле танков.
— Они больше не будут лошадьми. Мы их по-другому используем! — весело добавил Курц и выразительно щелкнул пальцами.
Маруся все пила.
А весть о том, что русские девушки добровольно вызвались петь и плясать, чтобы заработать отдых, быстро облетела стройку. С разных концов площадки и с реки бежали солдаты.
Подошли танкисты и пулеметчики.
От немецких мундиров у Маруси в глазах было зелено. Казалось, зеленый вал огородил ее и костер.
Однако зорким взглядом своим она видела, что к двум пулеметам, направленным на лес, обнявшись, подходили две подруги. Неподалеку от пулемета, обращенного на дорогу, встала Волкова и смотрела на реку. Можно было начинать, но мешало одно непредусмотренное препятствие — шум стройки, и особенно грохот бетономешалок. Маруся с тоской посмотрела вокруг.
Мауэр, которому наскучило наблюдать, как она пьет, вышиб из рук фельдфебеля ведро; и оно покатилось с пригорка, разбрызгивая воду.
— Ну?
Выжидать дальше было рискованно. Сложив на груди руки, Маруся откинула назад голову и запела:
Цыганочка… ока-ока…Грохотали бетономешалки, стучали топоры, визжали пилы.:
Цыганочка черноока, —пропела Маруся и замолчала. Разве могут услышать в лесу, когда в этом грохоте она сама едва-едва слышит свой голос?
Лицо ее стало мертвенно бледным. Расширенные зрачки влажно поблескивали. Столько перенести, так измотать себя — и все попусту!
Она взглянула на темный лес, и одна за другой на ее руку упало несколько крупных слез.
Немцы разочарованно и угрожающе зашумели.
Расстегивая кобуру, Мауэр крикнул:
— Ну!
Курц, щелкнув пальцами, притопнул ногой:
— Тиганошек… Эх!
Сдерживая рыдания, со сложенными на груди руками, Маруся прошлась вокруг костра.
Цыганочка… ока-ока…Голос прозвучал совсем тихо и хрипло.
Цыганочка черноока… —донеслись до нее от танков голоса подруг и поддержали ее упавшие силы.
Да, петь надо! Петь, не умолкая, и думать о том, что это делается и для Москвы и для спасения Чайки. Когда-нибудь, хотя бы на минутку, смолкнут эти проклятые машины — и тогда к лесу прорвутся их голоса, прорвутся!
Глаза ее зло сверкнули. Она подняла руку, тряхнула головой.
— Эх-х! — топнула ногой и вихрем пронеслась по кругу.
Цыганочка черноока, Цыганочка черная, погадай!…Мауэр выбрался из толпы.
Возле пильщиков он остановился, молча взял отпиленный брусок и, счистив с середины опилки, понюхал.
— Смола, ваше благородие, — сказал Фрол Кузьмич, поглядывая на лес. «Может, ошибся Минька — померещились ему партизаны», — думал он в тревоге.
— Затшем так много? — спросил Мауэр.
— Лес такой смолянистый у нас, ваше благородие. Мы уж тут ни при чем. Это от бога положено.
— Бог? Затшем все середина?
— А смола, она, ваше благородие, как кровь в человеке — всегда середину любит… Иной раз, правда, дырку пробивает и наружу выходит, вроде свища…
— Дирка?
Немец поднял брусок.
— Нет, ваше благородие, здесь нет дырки, это смола, — торопливо проговорил Фрол Кузьмич. Он показал на брусок, лежавший на распилке. — Вот полюбопытствуйте: пилим только — и смола. Такая уж у нас порода смолянистая.
Немец почертил по бруску ногтем, обнажился надпил.
— Смоля?
— Смола, ваше благородие.
Подняв брусок над головой, Мауэр с силой швырнул его на землю. Брусок разломился на две половины, как раз в том месте, где сочилась смола.
Мауэр прищурился:
— Смоля?
— Говорю; ваше благородие, иной раз дырку пробивает и наружу выходит, вроде свища…
Вздохнув, Фрол Кузьмич осмотрелся. Рядом ни живы ни мертвы стояли Клавдия, тетя Нюша и Минька; на дороге растянулась вереница саней; у бетономешалок горел костер, освещая зеленую толпу солдат; лес стоял спокойный, темный.
«Эх, видать, и вправду померещились Миньке партизаны!»
— Я буду сейтшас в твой голёва дирка делайт, — услышал он голос немца и увидел, как тот вынул револьвер. А на берегу происходило что-то непонятное: грохот бетономешалок смолк, и сквозь стук топоров и визг пил донеслись водные девичьи голоса, распевавшие:
Цыганочка черноока, Цыганочка черная, погадай!