— Даже когда они не угрожают «Белому цветку», они сидят у моста и никого не пропускают, — добавила Акари.
Все-таки ей удалось проследить за хулиганами. Они не стали возвращаться в особняк наместника и вместо этого остановились рядом с мостом, который соединял берег озера и город.
Конечно, существовали и другие пути добраться до озера… но только обходные. Наверняка многие туристы предпочитали оставаться дома, нежели тратить на крюк целый день.
Как бы там ни было, работать в пустой гостинице особенно не приходится.
Поэтому вскоре после ужина отряд Тору собрался в комнате, которую им выделили.
— Итак, что будем делать? — спросил Тору, падая на кровать.
Чайка сидела у стены и полировала гундо. Акари сидела на еще одной кровати.
— Не думаю, что тут есть над чем думать, — ответила Акари. — Выход очевиден. Раз кроватей всего две, мне с тобой придется спать вместе, брат.
— Ты о чем там думаешь?
— Разумеется, о моем глубокоуважаемом брате, — проговорила Акари, не меняясь в лице.
— По-моему, у нас есть и другие варианты. Например, вы с Чайкой можете спать вместе или я могу спать на полу.
— Какая глупость, брат. Хотя… — Акари хлопнула в ладоши и кивнула. — Значит, тебе хватит и просто смотреть на двух девушек со стороны?
— Не знаю, что ты понимаешь под «хватит», но я с тобой не согласен.
— До чего у тебя утонченный вкус…
— Помолчи. Я вообще о хулиганах говорил, — перебил Тору. — Судя по состоянию Дойла, до откровенного насилия дело пока не доходило, но…
Остальным гостиницам хватило устных угроз и забрасывания грязью, один только Дойл упрямо стоял на своем. Поэтому хулиганы перешли к более решительным действиям.
— Сколько там наместнику осталось, два месяца? Если я правильно помню… проводить раскопки магией невозможно.
— М-м, — Чайка кивнула.
Если пытаться воздействовать на залежи сухого топлива магией, можно ненароком вызвать цепную реакцию. По той же причине рядом с керосином стараются не разводить огонь.
Пользоваться машинами с магическими двигателями все-таки можно, но установить и запустить такое сложное устройство непросто.
Если пользоваться магией нельзя, остается ручной труд. Отряд Тору не знал, какие залежи находятся под гостиницей, но вряд ли раскопки удастся провести за день или два.
— Получается, наместник теряет терпение и идет на радикальные шаги?
Также получается, что Гленн совершенно верно предположил — уже очень скоро Дойлу понадобятся эффективные телохранители.
— Вот только… не любит насилие, значит? Защищать Дойла незаметно для него будет крайне сложно.
Они прикинулись нищими и вынудили хозяев взять себя на работу потому, что рассчитывали иметь некоторую свободу маневра… однако диверсанты не могли использовать свой арсенал рядом с семьей Дойла, что серьезно усложняло задачу.
— И конечно же, мы не сможем повторять сегодняшний маневр постоянно…
Если такие загадочные неудачи будут преследовать хулиганов и дальше, они разгадают, кто работает в гостинице на самом деле.
— Может, не убивать их, но покалечить так, что они не смогут какое-то время нападать? — предложила Акари.
— Будь против нас одни только хулиганы, я бы согласился. Но соль-то в том, что их поддерживает наместник. Если кто-то серьезно ранит хулиганов, у него появится повод пригнать сюда целую армию под видом восстановления правопорядка на территории.
Если наместник поймет, что у Дойла есть вооруженные телохранители, он может напасть еще более серьезными силами. Для этого он может пустить в ход армию феодала для «защиты мирных посетителей горячих источников от разбойников». Выдать раненых головорезов за «мирных посетителей» будет несложно.
— ...Кстати, Чайка?
— М-м?
— Чем ты занимаешься?
Еще недавно она полировала гундо, но теперь, видимо, закончила. Магическое устройство стояло у стены, а в руках Чайки виднелся лист бумаги.
С каким-то рисунком.
— Это что такое?
— Хм-м, призраки?
Тору и Акари посмотрели на рисунок и недоуменно покрутили головами.
— Нет! Люди!
— Люди?..
И действительно, теперь Тору понял, что на бумаге очень небрежно нарисованы несколько человек.
— Понятно. Что сказать, Чайка… — Тору смотрел то на рисунок, то на самодовольно разглядывавшую его Чайку. — Теперь я знаю, что художница из тебя никакая.
— Нет! Рисовала. Не я! — запротестовала Чайка, мотая головой. — Автор — Тарис! Мне. Подарок!
— А?.. А-а, понял.
Похоже, пока они оказывали помощь Дойлу, оставшийся в столовой Тарис успел подарить Чайке свой рисунок.
Изображающий трех человек.
Мужчину, женщину и ребенка.
Разумеется, рассчитывать на мелкие подробности не приходилось, но, судя по рогам на голове женщины, Тарис, очевидно, нарисовал свою семью.
— Рисунок родителей. Рисунок семьи. — Чайка кивнула и подняла рисунок повыше. Она смотрела на него, словно на шедевр, задевающий за живое. — Красота.
— ...Наверное. — Тору решил согласиться.
Чайка млела от слов «родители» и «семья». Настолько, что ее можно было назвать чересчур наивной. И это качество могло сыграть смертельную шутку с девушкой, которая путешествовала по миру в поисках останков отца.
Конечно, Тору это прекрасно понимал и не собирался отрицать узы между родителями и детьми, иначе зачем путешествует Чайка?
Он до сих пор не знал, где можно провести линию, отделяющую сантименты от наивности. Пока что он ни разу не разговаривал с Чайкой на эту тему.
— И вот еще. — Чайка с еще более гордым видом достала вторую картину.
— …
Тору и Акари невольно переглянулись.
На первый взгляд она не особо отличалась от картины Тариса. Во всяком случае, по композиции — изображала мужчину, женщину и ребенка.
Вот только у ребенка за спиной что-то было. Вроде бы… гроб.
«Неужели она…»
Вдруг Тору задумался.
Если эту картину нарисовала сама Чайка, вдохновленная художеством Тариса, то сейчас в ее голове под понятие «семья» попадает не Проклятый Император, а Тору и Акари. Впрочем, сама она могла этого не осознавать.
— Тору?.. — Чайка недоуменно заглянула ему в глаза. Вероятно, она заметила его… трудноописуемое выражение лица. — Что?
— Ничего, — ответил Тору, принимая обычный вид. — И кстати, Чайка.
— М?
— Как я и говорил, художница из тебя никакая.
— Безжалостный!
Чайка даже пошатнулась от шока.
Откровенно говоря, ее картина (по всей видимости, изображавшая ее саму, Тору и Акари) довольно слабо отличалась от произведения Тариса. Навскидку фигуры на ней действительно могли показаться какими-нибудь призраками. Особенно с учетом гроба.
— И правда, в картине есть недостатки.
— М? Прошу уточнить.
— Во-первых, глаза моего брата должны быть больше.
— М-м?
— Во-вторых, ноги моего брата должны быть длиннее.
— М-м.
— В-третьих, губы моего брата должны быть красивее.
— Ты чего творишь?! — прикрикнул Тору на Акари, которая уже вовсю редактировала картину Чайки.
За какие-то мгновения Акари полностью перерисовала Тору.
Она наделила его неестественно огромными глазами, кошмарно длинными ногами и ртом с детально прорисованными зубами. Получившееся создание походило на Тору даже меньше чем то, что нарисовала Чайка.
— Учу рисовать моего брата.
— Зачем ты учишь ее рисовать еще абстрактнее?
— Красиво же вышло, разве нет? Осталось добавить крылья, и мой брат станет повелителем земли, воды и неба.
— Прекрати перевирать мою внешность. Я с тобой совсем в чудовище превращусь… — начал Тору и тут… — Погоди-ка. Никто ведь не мешает нам припугнуть их, если не прибегать к насилию...