А значит…
— Просто удивительно, как легко могут меняться положение в мире и смысл жизни.
— …
Наконец красная Чайка подняла взгляд и посмотрела на Тору.
Вряд ли тому просто показалось, что в ее глазах застыла влага.
— Серьезно, это такие мелочи.
— Тору…
А затем красная Чайка ослабила хватку.
Тору убедился, что она крепко стоит на ногах, затем повернулся к белой Чайке, Акари и Фредерике.
— В общем, прямо сейчас нам нужно подлатать наемн… — начал было он.
— Тору. Не как со мной. Очень нежный.
— Молодец, брат. Все-таки умеешь ты девушкам нужные слова подбирать.
Тору увидел недовольные лица белой Чайки и Акари, услышал их бурчание и ненадолго замешкался.
— Так… вы чего?
— Казалось бы, войти в доверие к ослабшему человеку нетрудно, но меня радует, что брат даже в такие минуты старается изо всех сил. Недаром говорят, что львы и на зайцев охотятся, не жалея сил…
— Тору? Лев? Хищник?
— Мой брат — настоящий король хищных парней!..
— Я тоже хищница.
— Хватит всякую чушь нести!
То ли восхваляющая, то ли принижающая брата Акари. Немного отклонившаяся от темы Чайка. Не то что отклонившаяся, а совершенно не понявшая смысла разговора Фредерика. В сердцах ответивший им Тору.
— Короче говоря, нам сейчас незачем сражаться с красной Чайкой. В то же время чем нас больше, тем легче реагировать на неожиданности, — сказал Тору, подходя к Давиду и Сельме.
Он быстро оценил их состояние: серьезных ран нет, пульс в порядке. Все кровотечения остановлены — видимо, дело рук красной Чайки.
Конечно, Тору не настолько разбирался в медицине, чтобы объявить, что с ними все в порядке… но похоже, никакого серьезного лечения наемникам не требуется.
— Возьмем их с собой. Фредерика, прости, но тащить их тебе.
— Не хочется мне везти кого-то, кроме Тору… — ответила та, совершенно не обидевшись.
В следующее мгновение раздался хлопок, и она приняла форму четвероногого зверя.
Давида и Сельму уложили ей на спину и привязали веревками. Затем Тору обвел всех взглядом.
— Идем.
Акари, белая Чайка и обратившаяся зверем Фредерика кивнули. Затем они дружно посмотрели на красную Чайку. Она подняла взгляд и…
— Идем… куда? — спросила она умирающим голосом.
В любом случае, ей уже хватало сил на то, чтобы говорить.
— Пока что надо вернуться в тронный зал. Весь замок накрыт магическим барьером. Мы не сможем сбежать, пока он действует. А развернул его, по всей видимости, оживший Проклятый Император.
— … — лицо красной Чайки дернулось.
Тору сразу же продолжил, стараясь больше не упоминать это прозвище:
— Как только барьер исчезнет, мы немедленно покинем это место. Затем мы… собирались найти себе какое-нибудь местечко и какое-то время просто пожить там расслабленной жизнью.
— М-м, — белая Чайка кивнула.
Она немного смущенно улыбнулась, а затем добавила:
— Вместе. Расслабленно. Как Тору.
— А вот это было лишнее.
Красная Чайка какое-то время смотрела на белую Чайку и Тору.
— Вместе?..
— Можно и с ними, если никто не против, — добавил Тору и указал на лежавшую на Фредерике парочку.
— Но я…
— Мне уже надоело повторять одно и то же, так что скажу прямо, — Тору бросил быстрый взгляд на белую Чайку, затем продолжил: — Меня не волнует, люди вы или нет. И вообще, еще вчера вы обе представлялись дочерьми типа, который по слухам прожил больше пяти столетий. Не поздновато-то ли причитать, что вы не совсем обычные?
— Тору… — красная Чайка ошарашенно смотрела на него.
А затем…
— Но брат. Копейщик ведь мужчина.
— ...К чему ты клонишь? — Тору скосил взгляд на Акари.
— Так значит, мой брат дошел до того, что начал считать своими наложницами даже мужчин… Может, одну наложницу и одну зверушку я бы стерпела, но четыре-пять, да еще и с мужчиной? Не слишком ли ты погряз в жадности?
— Наложницу и зверушку? — задумчиво переспросила Фредерика.
— Наложницу и зверушку, — повторила Акари, показывая пальцем сначала на Чайку, затем на Фредерику.
— ...И кого ты в таком случае считаешь женой?
— … — Акари моргнула, не меняясь в лице. — Неужели ты хочешь, чтобы я заявила это вслух?..
Она крепко сжала кулаки, отвела взгляд в сторону и пробормотала:
— Так значит… вот ты какой, стыд. Мне так неловко.
— Хватит пороть чушь. И вообще, с какой стати ты вдруг именно сейчас начала краснеть?!
— Покраснеть нетрудно — просто ненадолго дыхание задержать.
— Это был риторический вопрос!
— Я… наложница? — озадаченно вопросила Чайка, указывая пальцем на себя.
— Ага, — Акари размашисто кивнула.
— Тору. Множество. Талантов?
— Ага, с давних времен ведь говорят, что великие люди велики и в любви. Мой глубокоуважаемый брат с легкостью управился бы с одной наложницей… но я не уверена, что даже ему хватит сил каждую ночь уделять время жене, трем наложницам, любимой зверушке и еще наложнику…
— Какого черта ты начинаешь говорить об этом в такие тяжелые минуты?!
— Ты ведь сам сейчас говорил о том, как в будущем собираешься сбежать в тихий городок и неспешно упиваться похотью в компании меня и Чайки.
— И не искажай мои слова!
— Тору, Тору! А ты знаешь, что у пресмыкающихся их два?4
— Чего два?! — прикрикнул Тору на Фредерику, затем медленно выдохнул и зашагал вперед. Если подыгрывать фантазиям Акари, тут можно до самого вечера просидеть.
Однако…
— …
Затем он обернулся через плечо и убедился, что следом за ним отправились не только Акари, белая Чайка и Фредерика, но и красная Чайка.
Похоже, она все же смогла прийти в себя.
— ...Акари, — шепнул Тору сестре, замедлив шаг и поравнявшись с ней. — Спасибо, выручила.
— О чем ты, брат?
— Твои шутки в такие минуты очень кстати.
Они не могли расслабиться ни на секунду, опасность подстерегала на каждом шагу… и наверняка Акари решила бредово пошутить именно для того, чтобы и белая, и красная Чайки поняли, что «страдать всерьез — глупо».
Особенно это касается Чайки белой, ведь для нее подобные перепалки Тору и Акари некогда были частью «обыденной» жизни. Шутки Акари наверняка сыграли роль маяка, разогнавшего тьму отчаяния и призвавшего Чайку вернуться в былые времена.
Вернее, Тору воспринял поведение своей сестры именно так, хоть и…
— Шутки?.. — Акари недоуменно наклонила голову.
— Ну. Ты же шутила… правда?
— Кто знает. Может, и да. Хи-хи-хи.
— Нет, сейчас тебе надо было просто согласиться… и вообще, хватит так смеяться! — бросил Тору сестре, на лице которой так и не отобразилось никаких чувств, и которая смеялась лишь голосом.
А затем он замедлил шаг.
Потому что…
— Тору.
Между братом и сестрой просунулась голова Фредерики.
Покрытый серебристой броней нос слегка подрагивал, наводя на мысль о принюхивающемся звере.
— Чуешь? Чайками пахнет.
— А? Еще бы ими не… — начал Тору, однако тут же переменился в лице. — Акари.
Если Фредерика сказала, что пахнет «Чайками», она явно говорила не о белой и не о красной.
А значит…
— Есть.
Акари быстро все поняла. Шаг она не замедлила, но взгляд ее стал гораздо пронзительнее, а рука потянулась к молоту.
Тору и Акари напрягли чувства.
Именно это умение диверсантов спасает их от большинства засад. Сколько бы враг ни прятался в засаде, диверсанты смогут уловить его ауру кровожадности, которая подскажет, где притаился враг и когда именно собирается напасть. Даже если враг обучен подавлять свою ауру, он практически неизбежно потеряет контроль над ней в последние мгновения перед атакой.