Возможно, за этим стояли одетое в белое «апостолы».
Как бы там ни было, запустение играло на руку отряду Тору. Они бежали подальше от тронного зала и никому не попадались на глаза.
— ...Думаю, тут можно передохнуть.
Они покинули тронный зал, сбежали вниз по лестнице, миновали несколько коридоров и оказались в сравнительно просторном внутреннем дворе замка.
Тору заранее решил, что отступать они будут сюда.
В ходе блужданий по замку он наткнулся на помещение стражи, где отыскал конфискованный молот Акари, ее метательные ножи, гундо Чайки и прочее снаряжение. Тору забрал его, перенес во двор и спрятал в кустах.
— И все-таки…
Битва в тронном зале продолжалась до сих пор. Издалека то и дело доносились гром и грохот. Тору посмотрел в сторону зала, нахмурился и прошептал:
— Неужели снаружи никто ничего не заметил?
Едва ли армия князя Хартгена ограничивается солдатами, несущими службу внутри замка.
Если точнее — значительную часть вооруженных сил направили в город помогать поддерживать порядок на чемпионате. И все они, услышав о битве в замке, должны были махнуть рукой на чемпионат и прибежать сюда.
Но этого не произошло.
— Или они… бросились в бегство?
Значительная часть командиров армии княжества выиграла свои должности в ходе турниров.
Безусловно, призеры чемпионатов — искусные бойцы, но многих из них еще недавно считали обнищавшими бродягами, перебравшимися сюда в поисках лучшей жизни. Они далеки от рыцарей, поколениями служащих одной и той же династии. Наверняка они никогда не собирались служить князю верой и правдой.
— Брат… — обратилась к Тору Акари, убедившись, что вокруг безопасно. — Значит, ты все-таки выжил.
Речь шла о событиях чемпионата.
Тору умер в ходе одной из битв… вернее, сделал вид. Для этого ему пришлось подставить под клинок сердце. Таким образом, он рассчитывал избавиться от преследователей и обрести свободу действий, но…
— Ты смотрела?
Он не знал, что захваченные в плен Акари и Чайка видели тот бой.
— Правильнее будет сказать, что нас заставили смотреть. Черные Чайки князя показали нам трансляцию чемпионата с помощью магии. Скорее всего… они так пытались сломить наш дух.
— Понятно… ты волновалась? — спросил Тору, передавая сестре молот и метательные ножи.
Но…
— ...Нет, — Акари с безразличным видом покачала головой. — Я верила, что мой брат не может умереть.
— Если бы не Фредерика, я все-таки отправился бы на тот свет, — ухмыльнулся в ответ Тору.
Безусловно, «подставить под клинок сердце, чтобы сымитировать смерть» он смог лишь благодаря Фредерике, чья магия лечила любые раны.
На самом деле она сразу же восстановила сердце, оставив для видимости лишь поверхностные раны. Когда тело осматривал доктор, Тору ненадолго остановил кровообращение, чтобы прикинуться мертвым. Многие диверсанты умеют управлять собственным кровообращением, а «Железнокровие» — один из примеров того, что можно делать с помощью такого умения.
Впрочем…
— Нет. Мой брат не умрет просто от того, что кто-то пронзил его сердце, — возразила Акари на редкость уверенным голосом.
— Ничего себе «просто»...
— Даже если моему брату проломить или отрубить голову, он лишь неотразимо улыбнется, скажет «во дела, как удачно пронесло-то» и воскреснет.
— Тогда я уже не буду человеком, — со вздохом ответил Тору сестре, воодушевленно вещающей со сжатыми кулаками.
Как и всегда, он не до конца понимал, где в ее словах проходит граница шутки.
К слову, даже драгун и его наездники однозначно умрут, если проломить им голову. Мозг играет ключевую роль в использовании магии. Если он поврежден — вылечиться уже не получится. Что же до отрубания головы, в этом случае шансы на выживание зависят от того, сколько времени наездник или драгун смогут оставаться в сознании, и сколько магической энергии осталось у них в запасе.
Но, возвращаясь к теме…
— И все же, брат, — Акари нахмурилась. — Что с твоей одеждой?
— С ней все, как надо…
— Кажется, ты говорил Сину, что «теперь ты наездник на драгуне»... — продолжила Акари, надвигаясь на Тору.
— Это потому, что…
— Он заключил со мной официальный контракт, — перебила Фредерика, высунувшись из-за спины Тору.
Она уже успела принять облик молодой женщины. Тот самый, который использовала в те времена, когда отыгрывала Доминику Скоду. Отряд Тору привык видеть ее в образе хрупкой девушки, но сейчас она учитывала возможность битвы внутри замка и придерживалась удобной для боя формы.
— Стоять, дракониха, — Акари прищурилась. — Такие слова я без внимания не оставлю. Что там мой брат сделал?
— Он стал моим, а что? — совершенно непринужденным тоном заявила Фредерика. — Теперь мы с ним едины телом и душой.
— Гм… Если будешь так выражаться, она тебя точно неправильно поймет, — заметил Тору.
— Неужели? — Фредерика задумчиво склонила голову.
Впрочем, контракт действительно соединяет драгуна и наездника как телом, так и душой. Именно поэтому наездник может пользоваться магией драгуна даже на небольшом расстоянии от него, а драгун обретает некоторые черты характера своего наездника. Драгун и наездник остаются разными личностями, но связанными друг с другом в глубине души.
— Кстати, Фредерика, после заключения контракта на тебя ведь начал влиять мой характер? Что-то я никаких изменений не замечаю.
— Ты так думаешь? Ну ничего, постепенно ты в меня проникнешь, — проговорила Фредерика с толикой предвкушения.
— Проникн… Так, еще раз.
— … — Акари моргала и переводила взгляд то на Фредерику, то на Тору. — Ладно.
Она кивнула и…
— Я поняла. Прощайся с жизнью.
— Эй!.. С-с-с-стоять! — Тору вскинул руку, только завидев, как его сестра замахнулась молотом. — И без того времена тяжелые, а ты еще…
— А сам-то, брат? Как ты смеешь в такие и без того тяжелые времена хвастаться перед сестренкой тем, что заигрывал с драконицей?!
— Я не хвастаюсь!
— Теперь, когда ты наездник, мне сдерживаться не нужно!
— Хочешь сказать, до этого ты сдерживалась?! И вообще, какого черта ты на мою голову замахиваешься?!
— Слушай, Тору. Теперь мне, конечно, необязательно кусать тебя, чтобы работала магия, но я уже так привыкла. Давай я тебя буду каждый день перед сном кусать? — предложила Фредерика, обхватывая голову Тору со спины.
В образе Доминики Фредерика не только обладала телосложением взрослой женщины, но и ростом не уступала Тору. Поэтому даже он сам примерно догадывался, как со стороны можно истолковать ее объятия. Во всяком случае, точно не как невинную попытку повеситься на шею.
— Ты тоже прекрати все усложнять!
— Кстати, Акари… помнится, ты хотела сделать из Тору чучело?
— Хм?
— Теперь Тору может линять, как я. Можешь сделать чучело из «сброшенной шкуры». Тебе даже не понадобится потрошить его — просто затолкаешь набивку, и готово.
— … — Акари нахмурилась и ненадолго задумалась. — Понятно… Значит, есть и плюсы.
— Какой это плюс? — устало бросил Тору и протяжно вздохнул.
Он уже давно привык к оторванным от реальности словам и действиям Акари. Возможно, она специально так ведет себя, чтобы развеяться и успокоиться.
Однако…
— Чайка.
Тору заметил, что в этот раз Чайка даже не попыталась присоединиться к разговору. А ведь обычно она пусть и не делает резких высказываний, но пару реплик вставить успевает.
— Ты в порядке?
Принцесса с серебристыми волосами молча сидела на месте и смотрела в пустоту.
Тору не раз приходилось видеть ее расстроенной… поэтому он знал, что сейчас с ней действительно что-то не так. Казалось, будто жизнь покинула ее, а сознание осталось. Если бы он уложил ее на землю, она ничем не отличалась бы от трупа.