Тору вспомнился остров реваншистов Империи Газ, на котором они побывали несколько дней назад.
В ходе тамошних битв Давида ранили в живот. Он старательно скрывал ранение, но Тору заметил кровавые подтеки, когда они улетали на Фредерике, и красная Чайка рассказала, что случилось.
«Глубокая рана за неделю не заживет».
Особенно плохо раны затягиваются в дороге.
У Тору есть лечебная Фредерика, но Давиду приходится учитывать ранения.
«На отборочном этапе я не замечал, но…»
Похоже, в бою два на два против весьма сильных противников Давиду уже приходится прикрывать рану, поэтому сражаться в полную силу он не может. Ну а о змеином клинке красной Чайки все узнали еще в ходе отборочного этапа, и она не могла застать противников врасплох.
Поэтому отряд красной Чайки медленно, но верно проигрывал.
Девушка в черном сидела в коляске и глядела на кристалл.
Он как раз показывал битву красной Чайки.
Ее движения сразу приковывали взгляд: клинок извивается под немыслимыми углами, а сама она ловко танцует вокруг врагов. Ее тело просто лучится здоровьем и красотой.
Но…
— Какое подвижное тело… — обронила девушка в черном на языке Лаке. — Оно скачет и чувствует, как ей захочется.
На юном лице мелькнула тень.
— Я так завидую.
Наверняка она сравнивала красную Чайку с собой, прикованной к коляске.
— Будь у меня такое тело, я бы так ублажала Стефана.
А теперь, видимо, упомянула Стефана Хартгена.
Так значит она — еще одна, третья Чайка князя Хартгена, в дополнение к Ирине и Арине?
Или же…
— Завидую. Ах, как я завидую. Но… пусть, — нараспев протянула черная Чайка, а затем на удивление радостно улыбнулась. — Ведь скоро и это тело станет моим.
Равновесие предало ее с поразительной легкостью.
Хватило лишь камешка, так некстати попавшегося под ноги.
Вытянутый змеиный клинок способен извиваться кнутом… но чтобы наносить сильные удары, необходима надежная точка опоры и несколько вращений. Лодыжка, колено, пояс, плечо, локоть, запястье — вращение и витки атакующего клинка складываются из движений множества суставов.
Но сейчас под ногу попался неустойчивый камень.
Чайка растерялась лишь на мгновение.
Но мечник успел метнуться к ней тараном.
Быстро приблизилось острие.
Чайка же из-за осечки не успела раскрутить змеиный клинок.
Она не могла ни отбить, ни отвести вражеское оружие. К тому же вес собственного клинка так отвлек ее, что Чайка не могла даже выхватить запасной кинжал.
— !..
Противник, конечно же, собирался добить ее.
Их силы равны, и сдерживаться никто не станет.
Поэтому…
— Кх!..
Чайка резко вскинула перед собой левую руку.
Она рассчитывала прикрыться ей и либо отвести удар, либо хотя бы ослабить его и уберечь шею с грудью.
Однако…
— ?!
Противник сбился.
Меч скользнул вбок и промахнулся.
Чайка ошарашенно вытаращила глаза… и заметила тупой конец копья, попавший в живот мечника.
— Давид?!
Давид — наемник, спутник Чайки.
Но сейчас он противостоит как до сих пор не зажившей ране, так и сильному мечнику. Отвлекаться на помощь Чайке он не…
— ...Тц, — цокнул Давид.
Он так резко извернулся, что его поза утратила всякую связь с боевыми стойками. Второй мечник без особого труда вонзил клинок в живот противника.
— Давид!..
— Не тупи! — ругнулся тот в ответ.
— !..
Она уже потеряла одно мгновение, потому сомнения отбросила быстро.
Чайка вновь взмахнула змеиным клинком, и тот обвился вокруг руки и оружия мечника, пронзившего Давида.
— !.. — в ярости, но беззвучно воскликнула Чайка и с силой дернула клинок.
В воздух взметнулись кровь, вопли и правая рука мечника.
Красная Чайка быстро ужала змеиный клинок до размеров меча и метнулась к рухнувшему Давиду. Она встала на колено и попыталась осмотреть рану.
И тогда…
— Давид! Давид, ты в по…
— Дура, сза…
— ?!
Она не успела обернуться.
Опустившийся клинок рассек ее спину.
— !..
Сначала она ощутила удар. Затем жар. Наконец, боль.
Чайка упала в окружении дождя из собственной крови.
— Эй, Чайка?!
— Гх…
Она даже не смогла толком ответить на крик Давида.
Поле зрения сузилось от боли и подступившего холода, но Чайке уже не хватало сил опознать симптомы потери крови.
А затем…
— Чертова девка!..
С этими словами рядом с ней возник тот самый мечник, которому она отрубила руку. Он уже успел наспех перевязать обрубок и перехватить меч левой рукой.
— Ум…
Он взял клинок обратным хватом и занес его.
Ему уже не нужны никакие умения. Достаточно просто опустить клинок и пронзить мягкий живот или шею девушки.
— ...ри!
Раздался протяжный звон стали.
— ?!
Однорукий мечник обернулся, посмотрел на вылетевший меч… а затем недоуменно опустил взгляд.
Из запястья торчал невесть откуда взявшийся метательный нож.
— ...Тору.
Пусть он и не смотрел на Фредерику, но мгновенно понял, насколько удрученной она, должно быть, сейчас выглядит.
— …
«...Зря я», — запоздало подумал Тору.
Он так и застыл в позе бросившего нож диверсанта.
Сидевшие неподалеку участники чемпионата изумленно уставились на него. Скорее всего, он собрал на себе и взгляды зрителей, смотревших из города. Вряд ли хоть кто-то сразу сообразил, что только что произошло.
Тору не выдержал и вмешался в поединок.
Ради того, чтобы спасти красную Чайку, своего «врага».
Его, как диверсанта, часто упрекали, что чувства в нем слишком часто берут верх над логикой. Вот и сейчас он невольно выставил свой недостаток напоказ.
Разумеется, последствия такого вмешательства не заставили себя долго ждать.
— ...Нарушение правил чемпионата, значит, — услышал Тору в следующую секунду и ощутил рядом с собственной шеей несколько клинков.
Небольшие топорики с короткими, но широкими лезвиями. Может, их тщательно не затачивают, но они способны отрубить человеку голову, если как следует постараться.
— …
И когда они только появились?
Целый отряд диверсантов Субару в серых плащах.
Видимо, они с самого начала дежурили на трибунах, замаскировавшись под участников чемпионата. Их специально поставили следить за тем, чтобы зрители — не обязательно Тору — не вмешивались в ход боев.
И теперь…
— Я же говорил, — сказал сидевший чуть поодаль Син.
Опять же, совершенно не ясно, когда он там оказался.
— Потому-то, Тору, ты и бестолковый.
— …
Тору скосил взгляд на Сина.
Одно неосторожное движение — и придется распрощаться с головой.
— Тобой, прямо как животным, управляют недальновидные инстинкты, — закончил Син и поднялся.
«Согласен на то, что меня могут убить во время турнира».
Смысл клятвы, которую подписывали будущие участники турнира, состоял именно в этом.
Конечно же, слова отнюдь не означали, что проигравшие непременно расстанутся с жизнью. Как только становится очевидно, что бойцы одной из сторон в принципе не могут продолжать бой — например, после паралича или потери сознания, — судья сразу же объявляет конец битвы, и на арену выбегают стражники. Проигравших стараются вылечить.
То же самое случилось с Давидом и Чайкой.
— …
Первую помощь Чайке оказали на месте, а затем из-за рассеченной спины уложили боком на носилки. Пока ее несли, она видела рядом с собой носилки с Давидом и слышала, как он постанывает. Наверняка где-то рядом несут и того мечника, которому Чайка отрубила руку.