— Но… пожалуй, его поражение неизбежно, ведь напарница при смерти. Никакая уловка не сработает против двух противников сразу.
— …
Чайка повернулась к Акари.
И тогда…
— Фредерику, похоже, уже не спасти, — тихо прошептала та.
Но…
— …
Все это время Акари упрямо смотрела на дым, будто не замечая взгляда Чайки. Та недоуменно моргнула, еще раз посмотрела на Акари…
— !..
...наконец, поняла, и тоже перевела взгляд на дым.
Козырь сильнее всего, когда противник о нем не знает.
Уловки имеют смысл, когда они незаметны.
Поэтому…
Дым постепенно рассеивался.
Шашки, которые носят с собой диверсанты, не такие уж большие, и упор делают в первую очередь на объем завесы. Понятно, что долго такой дым не держится.
К слову о недолговечных приемах, «Железнокровие» тоже подошло к концу.
Тору не стал пересиливать себя и отключил технику. На него тут же навалилось сильное чувство опустошения. Такими темпами он и без «Железнокровия» долго сражаться не сможет.
— Пожалуй, тебя стоит похвалить за то, что не сбежал, — заявил Альберик, вставший точно посередине арены.
Его напарник, алебардист, молчал. Из-за маски не получалось разглядеть даже выражение лица. Но глаза, видневшиеся сквозь щели, внимательно оглядывались по сторонам — противник не расслаблялся ни на секунду. Скорее всего, он с самого исчезновения Тору ожидал какого-то неожиданного нападения.
Тем более, что…
— Как твоя напарница?
— Как-как… — Тору пожал плечами. — Умерла. Ты ведь убил ее.
— …
Альберик нахмурился.
Тору дернул подбородком в сторону, указывая на тело Фредерики, укрытое невесть откуда взявшимся покрывалом. И действительно, Тору не зря назвал ее мертвой — она вся побледнела и не дышала.
— Я понимаю, вы думаете, это всего лишь уловка? Но нет, она полностью выбыла из боя, — Тору показал ту самую белую повязку, что носят участники битв.
Тот самый кусок ткани, пропитанный материей, без которого боец считается проигравшим.
Даже если Фредерика лишь притворяется мертвой, без повязки она не имеет права возвращаться в бой. И если даже попытается, авиаторы либо прочие маги сразу вмешаются и уничтожат ее единым залпом как нарушителя.
— Хорошо, — Альберик кивнул и повернулся к алебардисту. — Я сражусь один.
— …
Алебардист в маске с цифрой «шесть» шелохнулся, словно пытаясь что-то сказать… но не более. Он явно не совсем доволен решением Альберика, но спорить с ним пока что не стал.
— Неужели? Сразишься честно и открыто? Еще бы, ты ведь рыцарь… кодекс чтишь? — Тору старался спровоцировать Альберика насмешливым тоном.
Но…
— Не знаю, о чем ты, — равнодушно ответил Альберик. — Я апостол.
«Успокоился… Потому, что времени много прошло?»
В нем уже не разглядеть возмущения и волнения, как после случайного убийства Фредерики.
— Защищайся, — бросил Альберик и скользящим движением приблизился к диверсанту.
Тору вскинул комбоклинки и рванул в ответ.
Справа. Слева.
Противник будто испытывал Тору, выискивая слабость, но тот резко отмахивался от атак. Сейчас уже не время затягивать бой.
Тору рассчитывал лишь на одно.
— !..
Четвертый удар.
Тору отбил его изо всех сил.
На мгновение Альберик пошатнулся. И тогда Тору…
— Ш-ша!
...метнул левый комбоклинок.
Однако Альберик, видимо, предвидел такое развитие событий (возможно, потому, что Тору уже как-то метал в него стилеты) и без труда увернулся. Однако следом
Тору метнул и второй комбоклинок.
— ?!
Альберик увернулся и от второго броска, но нахмурился. Возможно, его противник пытался за счет метания основного оружия получить преимущество, но в таком случае действия диверсанта выглядели слишком уж необдуманно.
В следующий миг…
— !..
Тору выхватил из кармана пару метательных ножей и напал на единственное уязвимое место, которое успел разглядеть, — левую руку Альберика. Он предпочел короткие ножи длинным стилетам ради скорости атак, призванных поразить заранее выбранное место. К тому же Тору считал, что, стоя вплотную к рыцарю, ножами сможет атаковать эффективнее.
Безусловно, диверсант избрал отчаянную стратегию.
Если она не сработает — всему конец.
Но…
— Ш-ша!
Тору подскочил к Альберику, невзирая на риск, и выбросил ножи, вонзая их в левую руку рядом с локтем.
Затем снова шагнул к рыцарю, сжимая рукояти ножей еще крепче.
— Ах ты…
— Начну с одной руки! — воскликнул Тору, навалился всем весом и начал двигать ножи в разных направлениях, разрубая плоть.
Правый — вверх, левый вниз. Клинки разворотили левое предплечье Альберика, и уже скоро оно отделилось от тела.
— Кх?!
Впрочем, правая рука, которой рыцарь сжимал меч, не пострадала.
Несомненно, потерявший руку Альберик утратил часть силы, но его выпады все еще быстры и сильны. Оставшийся с одними лишь метательными ножами Тору едва ли отобьется от них.
— …
Альберик отступил на три шага, пытаясь встать на идеальное для меча расстояние.
Пусть даже он потерял руку, но продолжал придерживаться выбранной тактики — вот еще один признак прирожденного бойца.
Ну а Тору…
— Хе.
…не стал гнаться за противником и сам отступил назад, крепко держась за ножи.
Вероятно, он решил, что теперь лучше всего сражаться бросками, а противника держать на расстоянии. Лишившись руки, Альберик растерял часть силы и скорости, а главное — у него, как у Фредерики, сместился центр тяжести. Если Тору сумеет нанести Альберику смертельную рану до того, как тот привыкнет к новым условиям, диверсант победит.
И тогда…
— Ух?..
Альберик словно ощутил резкий приступ слабости.
Или… вдруг пробудился ото сна.
Он вдруг заморгал и замотал головой. Даже не пытался прикрыть оставшуюся половину левой руки, вместо этого прижав ко лбу правую руку со все еще зажатым мечом.
— ?..
Тору не понимал, почему его противник так себя ведет.
Быть может, происходящее связано с той особенностью, что он заметил ранее? С тем, что левая рука Альберика словно тянула за собой остальное тело?
— Я, я… что я… что я? — Альберик еще раз помотал головой, будто прогоняя сон.
— Что такое, рыцарь? Или как там тебя, апостол? — поинтересовался Тору и перехватил ножи в руках, принимая стойку для контактного боя.
Однако Альберик не ответил ему.
Он все еще продолжал мотать головой, пытаясь разогнать дымку, заволокшую сознание.
Похоже, потеря левой руки сказалась на нем каким-то важным образом.
— !..
Тору опустил взгляд на отрубленную руку и округлил глаза.
Это не рука живого существа. Кости, торчащие из поверхности среза, явно металлические, а плоть заменяет какая-то белая глина. Наконец, из нее тянутся и извиваются какие-то металлические провода.
Что же это?
И тогда…
— Я… я… рыцарь… семьи Альберик…
— Так что, продолжаем, или ты сдае… — вновь обратился Тору, переводя взгляд на рыцаря.
Но тут…
— ?!
Из туловища Тору вдруг выскочило лезвие.
— Что?! — обронил, как ни странно, Альберик.
Сам же Тору опустил взгляд на пронзившее его оружие… и улыбнулся.
— Ну, еще бы. Кто бы сомнев…
Он не смог договорить — его перебила полившаяся изо рта кровь. Удар пришел со спины, чуть левее позвоночника, и пронзил несколько органов, в том числе сердце.
Показавшееся лезвие, конечно же, принадлежало алебарде.
— Зачем ты убил его?! — возмущенно обратился Альберик к Шестому.
Но…
— …
Его напарник промолчал и молча вытащил оружие.
Тору тут же рухнул на землю, словно сломанная марионетка.