— Может, меня тоже кто-то создал, поэтому я… — продолжила Чайка, силясь улыбаться, — спокойно отношусь к твоей необычности, Нива.
— …
Та ничуть не изменилась в лице.
Однако «магический усилитель» все же кивнул.
Поначалу Чайка не поняла смысл жеста, но затем…
— А-а… Нива?
— …
Нива вдруг развернулась и начала ощупывать лицо Чайки.
— Ч… что ты?
— Здоровый череп.
— А… а-а…
— Стандартная форма и размер.
— …
Затем Нива слегка ущипнула ее за щеку.
А потом заглянула в глаза.
— Показатели глаз тоже стандартные, отклонений не вижу.
— …
— Видимых повреждений кожи лица нет. Немного суховата.
— …
Ладони Нивы спустились к шее.
Ее пальцы без конца поглаживали кожу Чайки и надавливали на нее.
Но хоть движения и походили на ласки…
— А… прекрати… щекотно…
— В шейных позвонках и окружающих их мышцах не наблюдается никаких отклонений, искажений и опухолей. Все в пределах нормы.
— Э-э, ну… спасибо.
Чайке пришло в голову лишь поблагодарить девушку… и тогда ей вдруг подумалось.
Может, Нива таким образом «возвращает должок» за то, что Чайка назвала ее красивой?
Но поскольку она относительных оценок не признает, то и пытается оценить внешность Чайки по абсолютным критериям. В ее понимании здоровое, стандартное, не выбивающееся из норм тело — признак гармонии.
— Далее, ключицы и ребра… в норме.
— Хья? Нет, погоди секун… — невольно обронила Чайка от того, как тщательно ощупывала ее Нива.
Пусть девушка действовала с полным равнодушием на лице, Чайке все равно отчего-то казалось, что ласкать вот так голую кожу неправильно.
— Грудь, с точки зрения объема, несколько ниже нормы.
— В-вот этого не…
— Однако функциональных отклонений нет. Что касается сосков…
— Хья?!
Нива бессовестно коснулась чувствительных точек Чайки, и та перешла почти что на вопль.
Она сразу схватила Ниву за руки, но те оказались на удивление сильными и продолжили скользить по телу с той же скоростью.
— Нет… прек… туда не…
— Линия подмышек в…
— Нет… хья?!
…
— П-перестань!.. — заголосила Чайка… и проснулась. — ?..
Она лежала на спине и недоуменно моргала.
Даже не сразу поняла, в какой позе находится.
— Н… Нива?..
Спереди к ее голове почти прижималось лицо Нивы. На мгновение Чайка подумала, что сон продолжается, но заметила, что теперь фиолетовые волосы Нивы собраны в хвосты.
— Да. Я — Лада Нива, — послушно кивнула та.
— Что ты… делаешь? — неуверенно спросила Чайка на языке Лаке.
— Смотрю на лицо Чайки сверху.
Не поспоришь.
Возможно, действовал пристальный взгляд сверху, но Чайке казалось, что тень головы Нивы давит невыносимым грузом. Но при всем желании подняться она не могла.
Похоже, ей так и придется лежать спиной на полу.
Но как она очутилась здесь?..
— Акари!
Чайка рефлекторно вскочила и пребольно стукнулась о лоб Нивы.
Удар разошелся по всей голове.
— У… у-у-у-у-у!
— …
От боли Чайка схватилась за голову, а Нива… лишь моргнула, но в лице не изменилась. Понятно, что от лобового столкновения с ее металлической головой человек пострадает гораздо сильнее.
— Как больно…
Чайка прижала руки ко лбу и вдруг заметила оковы в виде соединенных цепью колец на запястьях. Наручники давали относительную свободу, но не позволяли резких движений.
К тому же она, как и Нива, лежала в одном лишь нижнем белье.
Поблизости нет ни черного гроба, ни гундо, что хранилось в нем.
— …
После небольшой паузы Чайка вспомнила.
Их поймали.
На них напал нанятый князем Хартгеном диверсант по имени Син, наставник Тору и Акари, а также примкнувшие диверсанты из другого клана. Акари пыталась сопротивляться и защищать Чайку, но Син оказался сильнее и без труда одолел ее.
Затем Чайку заставили вдохнуть какой-то препарат, и она потеряла сознание…
— Акари. Акари?!
Чайка беспокойно огляделась по сторонам.
Их бросили в пустынную комнату. Вокруг лишь стены, пол и потолок.
Выход из нее один, закрытый крепкой дверью, а у потолка — несколько крохотных вентиляционных окошек, через которые человек ни за что не пройдет. Сквозь эти щели можно просунуть максимум ладонь.
Комната довольно просторная, но узник, конечно же, не станет благодарить тюремщика. К тому же их заковали в кандалы по рукам и ногам. Когда толком не можешь сдвинуться, размер комнаты особо не важен.
— Акари!
Чайка посмотрела по сторонам, но никого не нашла… и, наконец, обернулась.
И действительно, полуголая девушка-диверсант лежала рядом позади, у самой стены.
— Акари?!
Чайка тут же склонилась над ней.
Акари ранило в бою с Сином, плюс тот ударил ее в живот. В худшем случае он мог повредить ей органы. Конечно, сейчас Чайка при всем желании не смогла бы толком помочь ей, но хотелось сделать хоть что-то.
Акари…
— …
...спала.
Видимо, ее усыпили так же, как и Чайку. Дыхание ровное, и даже раны от метательных ножей обработали, чтобы они не кровоточили. Но Чайка, конечно же, не настолько глупа, чтобы поверить в доброту противников. Просто Син, как диверсант, понимал: мертвый человек в заложники не годится.
— Акари!..
Чайка заглянула той в лицо так же, как Нива заглядывала в ее.
И тогда…
— Брат… — протянула Акари.
Но она пока не проснулась.
Похоже, и ей что-то снится.
Вот только что? Наверное, что-то связанное с братом, но Чайка и представить не могла, какие сны могут быть у на редкость разговорчивой девушки-диверсанта. Уж не снится ли и ей, как они с братом моют друг друга?
— Брат… нельзя… — обронила Акари немного взволнованным голосом.
Обычно она говорила так равнодушно, что теперь эмоции в голосе впечатляли особенно сильно. Она, не открывая глаз, покачала головой.
— ...Акари?
— Там… не…
— …
— …лижи… грязно же…
— ...А-Акари! — громко воскликнула Чайка.
Она сама не понимала, почему, но вдруг почувствовала, что, если сон не прервать, случится нечто очень скверное.
Но Акари и не думала просыпаться.
Поэтому Чайка начала шлепать ее по щекам.
И тогда…
— Брат!
Акари распахнула глаза и резко вскочила.
А поскольку Чайка нависала над ней, то повторилось прежнее — девушки стукнулись лбами.
— Ай!..
— Гх?!
Чайка и Акари застонали. Нива безразлично смотрела со стороны.
Чайка от боли вновь схватилась за голову. Акари же пошатывалась и рассеянно смотрела по сторонам. А затем…
— Брат, ну что же ты творишь, — сказала она, глядя точно на Чайку. — Я понимаю, что вкусно, но нельзя же лизать дно горшка. Оно грязное, живот болеть будет. И вообще, я тебя от чистого сердца предупреждаю, а ты бодаешься? С какой стати…
Тут Акари ненадолго прервалась.
— Брат… — пару раз моргнула она. — Ты что, ужался, пока я не смотрела?
— М-м?!
— Что с тобой такое, брат?
— ...Акари?
— И волосы были черные, а теперь белые… хотя, нет, серебристые.
— …
— И даже глаза перекрасил?..
— ...Акари, запрещаю бредить.
— М-м. Погоди-ка брат… — Акари зажала рот руками и заговорила, с трудом сдерживая ужас: — Что у тебя с промежностью?! Неужели тебя кастрировали?
Она смотрела точно между ног полуголой Чайки.
— Акари… слишком сильно ударили?.. — неуверенно спросила Чайка.
Может, ее так стукнули по голове, что она рассудком тронулась?
Чайка уже начала не на шутку беспокоиться, а Акари словно продолжала видеть сон и принимала ее за Тору.
— Кто бы мог подумать, — она покачала головой. — Но не волнуйся, брат.
— М-м?
— Отрезали у тебя или нет — я всегда буду любить тебя.