Как боец, Урсра не слишком умела. Ее нельзя назвать обузой, но, по сравнению с товарищами Кирилла, сражается она плохо. Слишком высок риск того, что в бою ее могут убить.
Возможно, осознание этой истины вступает в противоречие с системой ценностей всех полукровок. Но даже понимая всю абсурдность, Кирилл не хотел, чтобы Урсра сражалась… Он не хотел, чтобы она умерла.
— Но мы тоже полукровки…
— Доверься нам, — сказал Кирилл Урсре, а затем вместе с остальными полукровками выбежал из казармы, по пути еще раз напомнив: — Не забывайте о метках!
Первым делом Кирилл устремился получать детальные указания.
Судя по тому, сколько сейчас времени, Виктор должен возиться с очередной Чайкой в первой операционной.
— …
Кирилл ощущал волнение в груди.
Судя по весьма скудной информации, имевшей у них, на базу проникла группа «второй» Чайки. Кирилл был уверен, что они утонули… поэтому сказал так в своем докладе и тем самым ослабил бдительность.
Он ошибся. Сейчас точно не время настаивать на своей пользе.
Если в пользе полукровок, как солдат, начнут сомневаться, их существование утратит всякий смысл.
— Черт…
Кирилл сбежал по лестнице, прыгая через ступени, и, едва оказавшись на первом ярусе, направился прямо в сторону первой операционной.
— Открывайте! У меня доклад господину Ижмашу! — обратился он к двум полукровкам, сторожившим вход в операционную.
Но…
— Не положено, — ответили они равнодушными голосами.
На лбах у них — татуировки на языке Лаке: «4» и «7». Они означают, что хоть эти два солдата и полукровки, но рожденные не в утробе, как Кирилл и остальные, а произведенные в стеклянных сферах… Иначе говоря, гомункулы.
— Нам приказано никого не пускать, — дружно ответили они.
— … — Кирилл ответил им пристальным взглядом.
Что самое противное — оба выглядят как Кирилл. Поскольку именно он демонстрировал самый стабильный характер, то и пробы тканей для производства взяли у него. Другими словами, это копии Кирилла.
Единственное отличие — у гомункулов, как и у фейкеров, часть груди удалена и заменена на небольшой магический двигатель, который облегчает магам контроль.
С тех пор как маги освоили производство гомункулов, их начали использовать в качестве часовых у операционных и личных телохранителей, перестав полагаться на отряд Кирилла. Они не говорят лишнего, послушны, словно куклы… и именно поэтому маги, в частности, Виктор Ижмаш, так ценили их.
— ...С дороги. Чрезвычайная ситуация, — сказал Кирилл и открыл двери сам.
На его руке — метка-нарукавник, по которой фейкеры определяют своих, но и на гомункулов она тоже действует. Умственные способности гомункулов намеренно ограничены, и они не способны атаковать цели с метками. Они с безразличным видом вскинули руки, словно пытаясь остановить Кирилла… но не более. Кирилл отмахнулся от их рук и вошел в операционную.
И там…
— ...Все изменится, когда я получу «наследие», — Виктор Ижмаш как раз о чем-то рассказывал привязанной к стулу Чайке. — Я смогу изменить весь мир. Возрождение Империи Газ? Какая мелочь. Сила «наследия» выходит за рамки одного государства. Я смогу стать правителем всего мира, не пролив и капли крови. Война больше не нужна…
— ?!
От этих слов Кирилл застыл на месте.
Война больше не нужна? Неужели сила «наследия» настолько велика?
Но ведь это же…
— ...Чего тебе надо? — обратился к Кириллу маг, стоявший рядом со входом. — Господин Ижмаш занят, не беспокой его.
— …
Но Кирилл практически не услышал его слов.
— Вот именно. С силой «наследия» можно править всем миром. Война, этот малоэффективный метод, исчезнет. С «наследием» мне не понадобятся ни армия, ни оружие!.. Да. «Наследие» — сила, которая в корне перевернет мир, — с самодовольным видом провозгласил Виктор.
— Ты мешаешь. Уходи, — сказал маг и вытолкал Кирилла за пределы операционной.
Дверь за ним закрылась… но Кирилл так и продолжил ошарашенно стоять на месте.
Его слова — правда?
Он изменит весь мир в корне? Войны исчезнут? Когда Виктор и его люди найдут «наследие», то этого им хватит, чтобы захватить мир?
Кирилл не мог даже представить, что за вещь способна на такое.
Но если слова Виктора — правда, то…
«Мы больше… не нужны?»
Кирилл содрогнулся от этой мысли.
Протяжно завывавшая сирена прервалась так же внезапно, как и началась.
— Хм?..
Давид навострил уши, пытаясь уловить тихие звуки.
Похоже, их противники еще не разобрались с причиной сирены. Атмосфера на базе все такая же напряженная. Где-то вдали слышны перекрикивания.
Давид попробовал подергать решетку их клетки, словно оценивая ее. Разумеется, без каких-либо инструментов открыть или сломать ее невозможно.
— Сельма.
— ...Что? — отозвалась его напарница, дремавшая у дальней стены.
С того самого момента, как их бросили сюда, она будто прикинулась трупом и не двигалась… но с ее здоровьем и психикой все в порядке, она просто экономила силы.
Для наемников вроде Давида и Сельмы оказаться во вражеском плену — обыденная и ожидаемая ситуация. Поскольку наемниками, в отличие от регулярных армий, особо не дорожат, враги захватывают их в плен весьма часто.
И разумеется, они ждали шанса сбежать отсюда.
— Я хочу кое-что попробовать, не подсобишь?
— ...Ладно, — согласилась Сельма, после чего запустила руку в волосы и кое-что из них вытащила.
Тонкую стальную нить. Если ее сплести, получится несложная пила, к тому же ее можно использовать в качестве лески, если привязать груз. Многие наемники тайно носят с собой этот инструмент.
— Все-таки эти ребята не привыкли брать заложников. Они нас даже толком не досмотрели. Ты бы могла сюда и клинок пронести, если бы между грудей спрятала.
— Да и камера чистая, — ответила Сельма, заплетая кольцо и старательно игнорируя вторую половину фразы Давида. — Готово. Куда?
— Да вон туда хотя бы, — Давид с улыбкой небрежно указал за решетку.
Затем глубоко вдохнул и закричал:
— Н-н-на помо-о-о-о-о-ощь! Убиваю-ю-ю-ю-ю-ю-ют!
— Неправдоподобно, — удрученно заметила Сельма.
— Зато так заметнее, — с усмешкой отозвался Давид.
— Что там?!
В глубине коридора показалась фигура полукровки.
«Отлично», — мысленно усмехнулся Давид.
Он предполагал, что из-за сработавшей сирены у противников не хватает людей, и не ошибся.
Если бы их пришло двое — пришлось бы худо, но уж с одним…
— Плохо, все плохо, нас убьют! — кричал Давид, держась за прутья.
— Убьют? О ком ты, кого? Тебя, что ли?
— Конечно! Ты что, не видишь?!
— ?..
Перед Давидом появился озадаченный полукровка. Естественно, подходить на расстояние, на котором Давид бы смог дотянуться до него, он не стал. И конечно же, Давид это предвидел.
— Это же сирена была? Они идут. Идут!
— Они? О ком ты…
— Вас всех переубивают! А я не хочу здесь умирать! Скорее открой дверь!
— З-заткнись!
Полукровка отшатнулся от натиска Давида.
Как раз туда, куда надо.
В то самое «кольцо», которое забросила Сельма.
Стальная нить сама по себе тонкая, а в полумраке темницы ее и вовсе почти невозможно заметить.
Сельма изо всех сил потянула за конец, оставшийся в темнице.
— ?!
Полукровка слишком поздно понял, что происходит.
Кольцо затянулось вокруг левой ноги, и импульс повалил его на землю… после чего за нить схватился еще и Давид.
От трения металла о металл вылетали искры.
— А-а-а?!
Полукровку быстро подтащили к самой решетке.
Давид ухватил его за лодыжку, затащил ногу в камеру, а затем схватился за одежду и притянул к себе туловище. Уже через секунду Сельма обмотала нить вокруг головы полукровки и привязала его к камере.