— …
Тору нахмурился.
Дело дрянь. Виви и Зита перегородили ему путь, что сильно ограничивало возможные траектории для метания ножей.
Но тут…
— Тору Акюра… — вдруг сказала Виви, не сводя глаз с Акари. — Иди вперед.
— ...А? Что?
— Твоей сестрой займемся мы.
— … — Тору не знал, что ответить на неожиданное указание.
Хоть Виви и не оборачивалась, она явно обращалась именно к нему.
— Тебе с таким противником сражаться невыгодно. Именно здесь плохо сдержанные чувства и дрогнувшая рука могут привести к тому, что противник застанет тебя врасплох и вонзит нож в спину.
— ...Ты шутишь? Я бы ни за что...
«...так не сделал», — собирался закончить Тору.
Но тут он понял, что Виви сказали эти слова не потому, что на самом деле опасалась за уравновешенность Тору, а просто для того, чтобы тот согласился уйти вперед. Видимо, эта девушка-ассасин намерена так или иначе расплатиться с ним по долгам.
— ...Прости, — кратко извинился Тору… а затем развернулся и убежал наверх.
Никто из солдат ничего не заметил.
Они не смогли заметить.
Никто не увидел, как испарившийся препарат превратился в газ и наполнил воздух вокруг них.
Конечно, у этого препарата есть определенный запах… но поля боя всегда полнятся ароматами, не встречающимися в повседневной жизни, — запахами крови, копоти, гнили, ржавчины и так далее.
Чаще всего у солдат нет времени разбираться в запахах, тем более, когда все они смешиваются друг с другом. Конечно, если речь идет не о какой-то уж слишком резкой вони.
К тому же сыграло свою роль то, что солдаты все еще взбудоражены после битвы.
Их пульс и дыхание учащены, и именно поэтому газ быстро проник в их тела. В таких условиях им не помог бы даже обнаруженный запах.
— ?..
В тот самый момент, как они ощутили, что что-то не так, даже беспокойство расплылось вместе с миром перед глазами, и солдаты дружно впали в полусонное состояние.
— Эй… что… за…
Солдаты пытались обращаться к своим замедлившимся товарищам… но и голоса их уже звучали расплывчато. Влияние газа оказалось таким сильным, что голоса почти не отличались друг от друга.
И тогда…
— …
Словно дождавшись того, когда солдаты «Стратоса» полностью замрут, из открытого окна появились новые солдаты.
Но эти солдаты «Соары» экипированы не так, как те, что зашли до них.
У них в руках гундо. Другими словами, это маги.
Все маги невероятно синхронизированными движениями включили свои гундо и начали читать заклинания:
— Смес, ад, вен, сосан, дранч…
В воздухе начали складываться в фигуры светящиеся голубым магические письмена.
Наконец, они сцепились друг с другом и сформировали одну крупную диаграмму.
Затем из нее вылетела голубая линия и пронзила головы замерших солдат «Стратоса»…
— …
Солдаты дружно моргнули.
В следующее мгновение из их ушей вылетело еще несколько линий, полетевших в соседние комнаты к другим солдатам.
Они напоминали паутину, которой пауки оплетают жертв.
А затем…
— Думаю, пока хватит, — хором сказали все солдаты: и «Стратоса», и «Соары».
Так, словно все они — один человек.
После чего…
Иногда Грат спрашивал ее, почему она еще не избавилась от них.
До сих пор она не знала ответа. Наверное, если все же заставить ее придумать хоть какую-то причину, она скажет, что ей просто не хотелось напрягаться, чтобы выкидывать их.
С того самого дня вся ее жизнь шла по инерции.
— …
Лейла поставила три запечатанных сосуда с «останками», похищенными у Чайки, на «подставку». С учетом тех, что она раздобыла прежде, теперь у нее пять фрагментов. Говорят, труп императора Газа разделили на восемь частей, но наверняка некоторые уже успели разделить. Сколько их сейчас — неизвестно.
Если собрать их, можно будет составить практически полноценный труп Проклятого Императора.
А вот что случится дальше… другим Чайкам, скорее всего, неведомо.
— Проклятый Император Артур Газ…
Великий человек.
Пожалуй, даже слишком великий.
Он сделал больше, чем от него требовалось. И поплатился за это.
Поэтому…
— …
Нет. Думать об этом бессмысленно.
В конце концов, она лишь инструмент. И душа ее, и тело созданы с определенной целью.
Когда-то она боялась той бездны бессмысленности, что простиралась перед ней… Но когда ей открылся смысл собственного существования, та свобода, которую давала пустота, вспоминалась уже с теплотой. Наверное, счастливее всего Лейла была тогда, когда еще не знала, кто она на самом деле. Правда, она уже не помнила тех времен.
— Я так завидую… — проговорила Лейла, слегка улыбаясь под вуалью. — У них есть что-то, чему они могут посвящать себя целиком.
Грат Лансия так или иначе интересовался лишь одним: разработкой придуманного им заклинания, а после окончания разработки — доведением его до совершенства. Для этого он, если потребуется, готов пожертвовать сотнями и тысячами невинных девушек, совершенно не ощущая угрызений совести.
Он отличался от Рикардо, но, как и тот, мечтал вернуть эпоху войны, в которой мог жить так, как хочется. Он думал лишь о себе, и плевать, что станет с этим миром. Его совершенно не интересовали глубокие тайны. Все, чего он хотел — проводить магические эксперименты и оттачивать свое искусство.
Эти черты его характера оказались полезны Лейле, а Грату, в свою очередь, оказались полезны ее неординарные познания в химии.
Естественно, после своей встречи они начали искать способ всеми правдами и неправдами вернуть мир в эпоху глобальной войны.
В поисках силы Лейла и Грат пришли в земли герцога Гавани, где и встретились с Рикардо. Тот тоже оказался человеком, скучавшим по войне… и, несмотря на то, что хотел вернуть ее по другой причине, уже скоро троица решила объединить усилия.
Лейла восхищалась Гратом и Рикардо.
Этими людьми, которые живут без сомнений.
Людьми, которые могут двигаться прямо по дороге к осуществлению своих желаний.
Поэтому…
— Ты тоже так считаешь… Чайка Трабант? — спросила она сребровласую девушку, подглядывавшую через приоткрытую дверь.
— Мья?!
Лейла отчетливо ощутила, как Чайка испуганно вздрогнула.
— Твои драгоценные останки здесь. И гундо тоже. Если хочешь вернуть их, тебе придется войти.
— …
Чайка нервно открыла дверь и появилась в помещении.
Гроб, который она тащила на спине, зацепился за порог и звучно стукнулся об пол. Лейла посмотрела на то, как Чайка спешно восстанавливает равновесие, а затем вопросительно склонила голову.
— Как ты выбралась из комнаты? Твои умения… твоя специализация — магия, а значит, без гундо ты не способна ни на что.
— …
Чайка промолчала.
У нее в руках неизвестно откуда взявшаяся металлическая палка.
Конечно, это не гундо, а просто палка… вернее, труба. Видимо, во время одного из ударов она отвалилась со стены или потолка, и Чайка подобрала ее по пути.
Решила, что лучше уж так, чем совсем без ничего.
А с учетом того, что Лейла совершенно безоружна, этого вполне может хватить.
— Ты так упорна, — усмехнулась Лейла сквозь вуаль. — Ты так дорожишь «останками», пусть даже впереди тебя ожидает отчаяние?
— Отчаяние? Меня? — недоверчиво прошептала Чайка.
Наконец, она поджала губы и обратилась к Лейле:
— Требую объяснений. О том, что касается «Чайки». Всё.
Похоже, сказанные Лейлой слова все еще не дают ей покоя.
— Если ты так хочешь, то я расскажу, — проговорила Лейла томным голосом. — Первый кракен рассказал мне о нашем смысле жизни. О смысле жизни тех, кого назвали Чайками.