По всей видимости, эту дыру проделали в стене заранее. Чайка провалилась в нее, перекувыркнулась и тут же выбежала наружу. Доминика не заметила дыры, потому что ее завесили тканью, очень похожей на обои.
— Ясно…
Доминика не собиралась жаловаться на нечестность. Любой маг знал, что выступать один на один против мечника — форменное самоубийство. Естественно, что она позаботилась о пути отступления.
— Хм?..
Внезапно Доминика кое-что почуяла и ощупала ткань.
Тяжелая. Влажная.
Она была пропитана чем-то очень вязким? Маслом?
Нет… что это? Они что, собирались сжечь особняк вместе с Доминикой?
Но против драгуна такая атака не имела смысла. Во-первых, она могла пробиться сквозь стену и выбраться, а если пожар получился бы небольшим, она бы просто обошла его.
Доминика отпустила ткань, и та приклеилась к стене. Возможно, они вымочили ее просто для того, чтобы замаскировать — на пропитанной ткани не появлялось складок.
— Неважно.
Доминика пошла вперед, выискивая своих противников.
Она поднялась на 2 этаж и ощутила, что Тору находится в дальней комнате.
А затем…
Доминика открыла дверь и зашла внутрь.
Тору молча стоял и смотрел на нее.
— Ты думал, что сможешь победить меня внутри особняка?
— …— Тору молча шагнул вперед.
Он уже не мог пользоваться левой рукой. Любой бы решил, что никаких надежд на победу с одной лишь рукой у него нет. Тем более в бою против Доминики, которая могла с легкостью залечивать все свои раны.
— Я думала, вы меня подольше поразвлекаете.
В словах и на лице Доминики совершенно не было жестокости по отношению к ее добыче.
Скорее, искренняя досада… и даже какая-то откровенность.
— Я думала, что смогу воспылать, словно на войне. Что вы дадите мне позабыть обо всем и отдаться во власть куража…
— Не недооценивай нас! — воскликнул Тору, вскинул комбоклинок и набросился на нее.
Доминика быстро отбила его рубящий удар правой ладонью. Отбитый стилет утянул за собой Тору и воткнулся в стену.
— …
Когда Тору вытащил его, Доминика уже приблизилась к нему.
Она вскинула свой похожий на коготь клинок, собираясь разрубить Тору пополам…
— Значит, я был прав… — Тору без особого труда увернулся от атаки и сделал шаг вперед. — На самом деле ты…
Он приблизился к Доминике настолько, что их тела уже начали обмениваться теплом, и ухмыльнулся.
— Не знаешь ни единой техники.
— …?!
Доминика сразу попятилась назад, но Тору тут же сделал еще один шаг, не дав ей отступить. Продолжая едва ли не соприкасаться с ней, Тору приставил стилет к доспеху Доминики.
— Ты просто пытаешься обмануть нас с помощью своей невероятной силы и скорости. Но это не техника. Поэтому твои атаки такие простые, и поэтому… к ним можно очень быстро привыкнуть.
— Ты…
— Техники… — сказал Тору с усмешкой, — выглядят как-то так!
Пол под ногами Тору громко скрипнул.
Деревянные доски застонали от силы, с которыми Тору оттолкнулся от них. Одновременно с этим все мускулы в его теле напряглись, придавая ему невероятное ускорение… И менее чем через мгновение весь импульс его тела сосредоточился в единственной точке — в острие стилета.
— Н-нг?!
Раздался звук ломающегося металла, и стилет Тору пронзил живот Доминики.
В боевых искусствах ту технику, что исполнил Тору, отнесли бы к «дюймовым ударам». Обычно для нанесения атаки требуется разогнать кулак, для чего необходима определенная дистанция. Ускоренный таким образом кулак при попадании «уничтожал» противника. Но здесь все было по-другому. Поскольку оружие с самого начала было приставлено к противнику… то резкий удар на основе моментального ускорения «продавливал» его.
— Как ты там говорила, «разворотить»? — сказал Тору с жуткой улыбкой, проворачивая стилет.
Пусть она и обладала способностями к лечению и восстановлению, это не значило, что их возможности неограниченны.
Поэтому он продолжал углублять рану, не вынимая из нее оружие и проворачивая его. Из-за этого Доминика не могла закрыть рану и перекрыть кровотечение, и силы должны были постепенно покидать ее…
— Гх?! — она с трудом подавила вопль, попытавшийся вырваться из ее горла. — Т… ты…
— Все твои атаки мечом были размашистыми рубящими ударами. Ни одного колющего. Почти никаких хитростей. Вся защита — только «отбивающие» блоки, ни одного «принимающего». Да что там, все твои движения прямолинейны. Ты — круглый ноль в боевых искусствах. Ты просто кажешься могучей, потому что на порядок сильнее нас.
— Гх… х…
Доминика вцепилась в плечи Тору.
Она сжимала их с такой силой, что заболели даже его кости, но Тору все равно смог сказать:
— Ты словно животное.
— Ты… ты…
— И вообще, то, что ты творишь, это не «битва». Это «охота». То, чем занимается хищник в поисках добычи, — Тору оскалился. Похоже, настало время сказать эти слова. — Эй. Долго еще ты будешь прикидываться человеком?
— …!!!
Доминика резко оттолкнула Тору от себя.
Стилет тут же выскользнул из ее живота. Импульса хватило, чтобы Тору отбросило к самой стене.
От удара из него вышибло дух, он упал на колени и начал откашливаться. Но ему нельзя было останавливаться.
— Ты всегда казалась мне странной, — Тору перекатился к стене и медленно поднялся, опираясь на нее спиной. — Что-то в тебе было неестественным. Будто ты не та Доминика Скода, что потеряла свою любимую сестренку… а кто-то, кто пытается отыгрывать ее роль.
— !
Доминика тут же открыла рот… но не смогла придумать быстрый ответ. Наконец, она вздохнула.
— И где я… оплошала? — спросила она, прижав рукой живот.
Полился голубой свет, и рана исчезла вместе с проломленным куском доспеха.
— Много где. Вот только словами это выразить сложно. Короче говоря, этот особняк выглядит так, словно в нем никто не живет. Мы даже подумали на мгновение, что особняк — это превратившийся дракон.
— Ясно… я была невнимательна, — Доминика натянуто улыбнулась.
— Что случилось с настоящей Доминикой Скодой?
— Она умерла, — ответила Доминика… вернее, нечто, отыгрывавшее ее роль. — Заболела и умерла.
Нечто, отыгрывавшее роль Доминики, опечаленно покачало головой.
Но Тору показалось… что этот жест был слегка фальшивым.
— Она будто хотела умереть. После войны, после того, как на поле боя она сжигала свою душу дотла и билась на волоске от смерти, забыв обо всем на свете, она хотела лишь одного — чтобы кто-нибудь сразил ее.
Все, что у нее осталось — ее гордость как наездницы на драгуне.
Но после окончания войны от обладавших огромной мощью наездников старались держаться подальше. Классические рыцари не любили и презирали их за то, что те ради силы заключали союз с драконом и становились единым целым.
Она не смогла защитить свою сестру. Она даже не увидела ее смерть.
Остался… лишь воин в отставке, которого уже даже нельзя было назвать человеком.
И у нее был лишь один способ достойно закончить свое существование — погибнуть в битве.
— Но вместо этого она умерла от болезни. День за днем она лежала в постели, продолжая сожалеть о случившемся, без конца обвиняла себя и, в конце концов, так и умерла, полностью отчаявшись.
«Я хочу сражаться. Я хочу умереть в бою. У меня не осталось ничего другого», — бредила она, но желание ее оказалось тщетным, и она умерла, так и не исполнив его.
— Так вот почему... — Тору прищурился. — Ты из-за этого хотела «сражаться»?
— Именно. Я хотела исполнить ее желание, пусть даже так, — ответила фальшивая Доминика.
Это было сродни украшению портрета усопшего. Сродни подарку, оставленному на могиле.
— Я не смогла придумать ничего другого. Ведь я… не человек.
— … — Тору вновь прищурился.