Фигура Доминики… начала расплываться.
Женщину перед его глазами окутало голубое свечение, а затем человеческие формы начали превращаться в нечто иное.
Магия превращения драгуна.
Она изменяла структуру тела, его массу и цвет кожи.
Увеличивающаяся в размерах фигура уперлась в пол, стену и потолок, начала давить на них, и по всей комнате побежали трещины. Наконец, внешняя стена не выдержала и рухнула, пол заскрипел, а затем…
— Так вот… каков твой истинный облик?
— …Нет, — ответил на удивление чистым голосом рот с множеством клыков. — У нас нет «истинного облика».
Заполнившее собой комнату и расколовшее пол, стены и потолок существо словно сошло со страниц книги.
Оно было вдвое выше человека и, пожалуй, на порядок тяжелее. У него имелись крылья, четыре конечности, рога и даже хвост… Но каким бы невероятным оно не казалось, броня и тот меч, что оно сжимало в руке, выдавали, что это был именно «драгун».
— Я приняла этот облик по твоей просьбе, — сказала белая фейла. — Теперь я еще быстрее. Еще сильнее. Еще больше. И поэтому, в тот миг, когда я приняла эту форму, ваше поражение — лишь дело…
Но стоило ей договорить до этого места… как огромное тело драгуна покачнулось.
Казалось, что она только сейчас заметила, что с ней что-то не в порядке.
— Что… это?!
— Наконец-то, — Тору протяжно вздохнул.
А затем он прекратил свои попытки дышать как можно реже и вновь набрал полную грудь воздуха. Он уже собирался разбить окно, но теперь, когда драгун разломал стену, в этом не было нужды.
— Помнишь, Чайка применила заклинание?
— Это… из-за него?
— Да. Это отравляющая магия, — заявил Тору, возвращаясь к привычному ритму дыхания. — Это заклинание Чайки относится к категории изменяющих свойства воздуха. Ты слишком быстра, чтобы попасть в тебя заклинанием прямого урона. Более того, даже если бы нам это удалось, раны бы тебя не остановили. Тут сгодилась бы разве что огненная или электрическая магия, способная разнести весь особняк… Во всяком случае, нам так показалось. Поэтому мы решили использовать яд.
Приготовление ядов было одним из любимых занятий диверсантов.
— Кстати, клинки, что я против тебя использовал, тоже вымазаны ядом, но другим, — Тору указал на стилет. — Мы не знали ни того, какой яд действует на драконов, ни того, какая должна быть доза. Хоть мы с Акари и приняли противоядия, мне все равно было жутко — шутка ли, мы использовали яда в 10 раз больше смертельной дозы.
Защитой от яда объяснялось и то, что Тору не применил в бою свой козырь, «Железнокровие». Хотя усиленное им тело и сражалось куда эффективнее, но при этом потребляло куда больше ресурсов и гораздо чаще дышало.
Что же до полета Акари внутрь особняка… то и он являлся частью плана.
Ее задача заключалась в том, чтобы как можно скорее покинуть поле боя, вернуться в особняк и завесить все щели и окна просмоленной тканью, загерметизировав помещение. К ним относилась и та ткань, через которую бежала Чайка. Им нужно было постараться прекратить движение воздуха в особняке.
— Ты продолжала двигаться уже после того, как вдохнула яд, а затем и вовсе выросла. Но даже магия не может создать что-то из ничего, и скорее всего, для роста ты используешь воздух, пыль и влагу, впитывая их в себя, так? Естественно… что вместе с ними ты впитала еще больше яда.
— Гх…
Драгун пошатнулся еще сильнее, но смог удержаться, вытянув передние лапы… вернее, руки.
— Ясно… вы… меня… подловили?..
— Удалось нам тебя развлечь?
— Ха… ха-ха… — глухо усмехнулся драгун, обнажив клыки. — Пожалуй, я извинюсь за то, что недооценила вас…
— Хорошо.
— Но это… еще… не конец!
В следующий момент после того, как драгун сказал эти слова, его тело вытянулось, словно пружина. Пробив головой потолок, он взревел:
«О-о-о-о-о-о-о-о!!!»
Разлетелись обломки кладки. По ветру понеслись обрывки обоев.
В разрушенный, лишившийся половины стен и потолка особняк, хлынул воздух снаружи.
Конечно, драгун уже вдохнул столько яда, что даже глоток свежего воздуха не смог бы его исцелить… К тому же, поскольку это был яд общего действия, от него нельзя было избавиться с помощью превращения.
— Защищайся!.. — продолжая пошатываться, драгун занес меч, расправил крылья и полетел прямо к Тору.
Но…
— Явись… «Потрошитель»! — раздался громкий голос Чайки.
Заклинание рубящего типа, подготовленное ждавшей нужного момента снаружи особняка Чайкой, разорвало одно из крыльев драгуна.
— Н-нг!.. — драгун потерял равновесие прямо в воздухе.
И тогда Тору…
— !
…прыгнул прямо в сторону этого огромного тела.
Опасаясь за свою сломанную левую руку, он вложил в прыжок вдвое меньше сил, чем обычно, но этого хватило.
Начав падать, он направил стилет точно в лоб драгуна.
А затем…
— О-о-о! — издал боевой клич и резко выбросил клинок вперед.
Изо лба огромной фейлы хлынул алый фонтан.
Конструкция проектора оказалась весьма сложной, и на его разбор ушло немало времени.
Акари предложила разломать его, но это могло повредить находящиеся внутри останки, кроме того Чайка была против уничтожения вещи, которую она чинила. В итоге, Чайка потратила немало времени на то, чтобы извлечь очередной фрагмент останков — кристальную колбу, в этот раз, судя по всему, с глазами императора.
— Настоящие?
— Наверное, — Чайка кивнула.
— Значит, не зря старались, — сказал Тору, окидывая взглядом двор.
На земле лежал драгун с пробитым лбом.
Тору обратился к серебристой фейле:
— Мы забираем их, как и договаривались.
— Ага… — отозвался драгун на удивление спокойным голосом.
В нем не чувствовалось ни агонии, ни гнева, ни обиды, ничего.
Вообще, эмоции были чужды фейлам, но поскольку драгун лежал спиной к Тору, тот не мог даже попробовать угадать, что у него на уме.
— Мне тоже на душе полегчало. Благодарю вас, — вдруг неожиданно произнесла серебристая фейла.
Яд уже почти покинул ее тело. Все-таки это невероятное создание.
— И все же кое-что мне непонятно. Почему ты не добил меня? — спросила она с искренним любопытством.
— Я не обязан помогать самоубийце, — бросил ей в ответ Тору.
— Самоубийце?..
— Если бы ты делала это только из уважения к духу Доминики Скоды, то остановилась бы в тот самый момент, когда я раскрыл тебя. Тебе совершенно необязательно было превращаться в дракона и продолжать битву.
Драгун проиграла битву в тот момент, когда ее отравили.
И тем не менее, она (судя по тому, что драгун говорил о себе в женском роде, это была самка) продолжала сражаться.
Уж не потому ли, что она, потеряв Доминику, лишилась вместе с ней и цели в жизни?
— Ясно… может, ты и прав, — ответила драгун, словно те слова пришлись ей по душе. — Возможно, я и правда зависела от Доминики.
Свое признание она произнесла очень неспешным голосом, напоминавшим речь старика, вспоминающего прожитую жизнь.
— После того как мы с Доминикой стали единым целым, ее желания стали моими, и я думала, что моя мечта — исполнить мечты Доминики. Похоже, когда Доминика потеряла свои мечты… их потеряла и я.
Поскольку драгуны почти не чувствовали боли и обладали столь крепкой защитой, они были практически бессмертными.
Поэтому, несмотря на высокий интеллект драгунов, у них практически отсутствовали культурные и литературные знания, да и сложные эмоции давались им с большим трудом. Из-за этого контракты с людьми, с наездниками на драгунах, можно было назвать очень приятными для этих созданий. Отчаянное сознание людей, способное испытывать сильнейшие эмоции даже в обычной жизни, вливало их в пустынное сознание драгунов.