– Чайка Газ – семя, способное ввергнуть этот континент, на котором, наконец, установился мир, в новую пучину войны. Мы не можем позволить ей собрать останки своего отца!
Крик Жилетта был таким громким, что его услышали даже прячущиеся неподалеку Чайка и Акари.
– ...
Акари перевела равнодушный взгляд на Чайку.
Дочь Проклятого Императора слегка склонила голову и прикусила губу.
– То, что он сказал, – правда?
– ...
Чайка не смогла ответить.
Но ее пальцы, крепко сжимавшие рукоять винтовки, установленной на крыше одного из домов и готовой в любой момент прийти Тору на помощь, резко побелели.
Скорее всего... это была правда.
– Дочь Дьявола...
– Я... – тихо проговорила Чайка.
Она говорила не на континентальном языке, а на Лаке, северном языке, использовавшемся в Империи Газ.
– Я просто... хотела собрать раскиданные... останки своего отца и похоронить его... только и всего... я делаю это просто потому... что должна это сделать...
– ... – Акари промолчала.
Но в то же время она не могла поверить в то, что Чайка была как-то связана с повстанцами Империи Газ или сочувствующими им. И вообще, если бы они поддерживали ее, она не стала бы нанимать Тору и Акари.
Акари была сиротой. Среди жителей Акюры было много людей, у которых отсутствовали семьи. Ряды диверсантов вообще традиционно пополнялись за счет воспитанных ими сирот.
Из-за этого Акари не могла понять тех чувств, что испытывает Чайка.
И представить их она тоже не могла.
Но...
– Брат...
Что насчет этого думал Тору?
Акари прищурилась и стала ждать решения ее, пусть и не родного, но брата.
– Прекрасно... – тихо прошептал Тору.
Но, похоже, эти слова услышал как Жилетт, так и стоящая рядом с ним Виви.
Оба они недоуменно посмотрели на него.
– Ввергнуть в новую пучину войны? Звучит прекрасно.
Тору широко улыбнулся, обнажив зубы.
Жилетт удивленно округлил глаза и что-то протянул, а Виви посмотрела на Тору, как на ненавистного отброса общества.
Он не обратил на это никакого внимания. Будучи диверсантом, нищим и безработным, он давно привык к презрительному и пренебрежительному отношению.
– Война мне по нраву. Я был бы не против вернуться в ту эпоху мировой войны.
– Что ты?!
Жилетт смотрел на него, словно на чудовище, поносившее весь свет неизвестными проклятиями.
– Я диверсант. Мне не нужен мир и спокойствие. Из-за него меня мешают с дерьмом, я ничего не могу сделать, ничего не могу после себя оставить, ничего не могу изменить. К черту такую жизнь ради бессмысленной смерти!
В памяти пронеслись воспоминания о том дне.
Хасумин, умершая в тот самый момент, когда протягивала ему своего мертвого ребенка.
Он хотел изменить мир.
Он хотел оставить на нем свой след.
Он не хотел просто родиться и просто умереть – он хотел жить со смыслом. Он хотел знать, ради чего родился и ради чего умрет. И ради достижения этой цели он был готов приложить все свои силы.
Поэтому...
– Ты что, хочешь войны?!
– Да!
Тору кровожадно улыбнулся.
Но на самом деле... это была не единственная причина. Уже нет.
«Если она живет ради этого...»
Чайка. Дочь Проклятого Императора.
Одинокая принцесса с гробом на спине, собирающая останки своего отца.
Она была совершенно одна. В самом центре безнадежно враждебного к ней мира.
И она двигалась вперед, не сводя глаз со своей цели.
Пусть это делом безумное и безрассудное... но для нее эта цель была настолько важной и непоколебимой, что стала смыслом жизни.
И раз так...
«То я хочу исполнить ее желание», – искренне подумал Тору.
В отличие от него, как бы ни менялся мир... вернее, именно потому что он так изменился, ее воля была непоколебимой.
Она казалась Тору ослепительно яркой путеводной звездой.
И поэтому...
– Чайка!!! – воскликнул Тору, подпрыгивая в воздух.
Он резко устремился вперед... и зажмурился.
– ...?!
Рыцарь Жилетт и ассасин Виви замерли в боевых стойках.
Оба они были сильными противниками. Тору не смог бы победить их, просто кинувшись вперед.
Но...
Между Тору и Жилеттом вдруг вспыхнула ослепляющая вспышка.
Заклинание, предварительно оговоренное с Чайкой.
Оно называлось «Ослепитель», относилось к иллюзорному типу и отличалось предельно высоким уровнем излучаемого света.
И, разумеется, застигнув врасплох, оно могло лишить человека зрения на несколько секунд.
В то же время, скрытные диверсанты чувствовали себя в ночной тьме, как рыба в воде. Тору умел передвигаться, не выдавая себя и не издавая звуков, обнаруживая противников по мельчайшим дуновениями ветра.
Он мог атаковать своих противников даже с закрытыми глазами.
– Нг?!
Жилетт тут же выхватил свой меч, но из-за магической вспышки Чайки в его движениях не было уверенности. То же самое относилось и к Виви. Будучи ассасином, она должна обладать схожими с Тору навыками, но против неожиданно разорвавшейся перед лицом вспышки ничего поделать не могла.
Но даже с учетом всего этого они оставались опасными противниками.
Размахнулся меч, полетели иглы.
Но техникам лишенных зрения бойцов далеко до своих полноценных аналогов. Тору вскинул свои клинки и моментально отбил атаки.
– Кх?! – обронил Жилетт.
Тору врезался в него и...
– Забираю обратно.
…резко выхватил сосуд, который тот сжимал в руке.
– С... стой! – воскликнул Жилетт, пытаясь ухватить противника левой рукой.
Виви вскинула очередные иглы... но так и не выпустила их. В таких условиях риск задеть союзника слишком высок.
– Стой. Ты... – вновь воскликнул юный рыцарь.
Но Тору продолжил убегать, даже не оглядываясь.
Как оказалось, багажа у него особо не было.
Любимое оружие, инструменты. Немного одежды. Минимум денег.
Сумка с пожитками не была особо крупной, напоминая по размерам гроб Чайки.
– Акари?
– Я тоже закончила собираться.
Котомка Акари весьма походила на его собственную.
Кивнув, Тору решил еще раз спросить у своей не связанной с ним по крови сестры:
– На всякий случай, напомню, тебе вовсе не обязательно идти вместе с нами.
– Не говори глупостей, брат, – Акари покачала головой. – Я всегда буду рядом с тобой.
– Акари...
– Если мой брат... – тихо проговорила Акари с как всегда ясным лицом. – умрет непонятно где, как я сделаю из него чучело?
– Надо не забыть в момент смерти эпично взорваться, – проворчал Тору, после чего вздохнул и вышел из дома.
Утро было таким ранним, что солнце еще не успело осветить небо рассветом. На улице, обдуваемая леденящим ветром, одиноко стояла девочка с гробом на спине.
– Ну что, идем?
– М-м, – услышав его голос, Чайка обернулась и посмотрела на них растерянным взглядом. – Тору. Акари. Почему?
– Граф видел наши лица, – Тору пожал плечами. – Нам пришлось бы бежать из города в любом случае.
Они не только прокрались в особняк графа, но и сошлись с ним в битве, после чего вступили в конфликт с группой, которая, судя по всему, выполняла особое поручение правительства. Не то чтобы их конфликт зашел слишком далеко, но вряд ли им бы позволили мирно жить в Дельсоранте.
– Ну и раз мы все равно путешествуем, почему бы заодно не помочь тебе с твоей «работой»? Задешево.
Мыслей о том, куда именно идти, у них не было.
А раз так, ничто не мешало им идти туда же, куда и Чайка.