Я за ним одним, я к нему одному.
Снейп машинально поднес к губам стакан и ощутил острое желание швырнуть его об стену, разбив вдребезги. Расслабился, называется.
Ужасно не хотелось этого делать. Соблазнительнее всего было бы притвориться, что ничего не произошло. Страусы не умеют разговаривать, но они, кажется, прячут голову в песок… или нет? Жалко, что он не страус. Снейп сделал над собой усилие:
-Мисс Фицжеральд, задержитесь после урока.
На этот раз у него не было плана. Он понятия не имел, что собирается ей сказать.
-Так, значит, вы продолжаете писать песни, мисс Фицжеральд?
Франческа молча кивнула, глядя на свой котелок с остатками зелья.
-Ознакомился на днях с вашим новым произведением, – холодно продолжил Снейп. – Позвольте узнать, кому же оно посвящено?
-Никому. Это просто песня. Ничего личного, – девушка по-прежнему не смотрела на него.
-В самом деле? – недоверчиво спросил Снейп, буравя взглядом ее бледное лицо.
Она, наконец, подняла голову, и в бездонной синеве синих глаз он увидел ответ на свой вопрос, который не нужно было задавать. Снейп резко отвернулся.
-Когда меня спрашивают о моих песнях, я всегда отвечаю именно так.
Снейп подумал, что, пожалуй, сейчас самое время отступить, можно сделать вид, что поверил.
-Надеюсь, вы говорите правду.
-Нет.
Снейп вздохнул – шанс был упущен.
-В таком случае, кто же все-таки герой ваших произведений?
Ответ, прозвучавший несколько секунд спустя, заставил его обернуться в изумлении.
-Драко Малфой.
-Что?!
В глазах Франчески теперь была явная насмешка.
-Вы лжете! – в ярости прошипел Снейп.
- Конечно. Я просто подумала, что такой ответ вам понравится больше.
-Мне нравятся правдивые ответы, мисс Фицжеральд!
-Правду вы и сами знаете, и она вам, как раз, не нравится.
-А вы, может быть, полагали, что мне будет приятно, услышать эту вашу песенку? – глаза Снейпа злобно сверкали, но Франческа оставалась спокойной.
-Я полагала, что для вас это привычно. Одной влюбленной ведьмой больше, одной меньше, какая разница.
-Я имею в виду, что, наверняка, многие волшебницы ищут вашего внимания и объясняются вам в любви, разве нет? Одним признанием больше, только и всего. Стоит ли обращать внимание.
Снейп озадаченно разглядывал Франческу. Нет, у этой девочки проблемы не со зрением, у нее проблемы с головой. «Многие волшебницы объясняются мне в любви? Ну-ну.… Впрочем, это можно использовать».
-Вы совершенно правы, – ледяным тоном произнес он. – Не стоит. Действительно, я давно уже привык к таким признаниям, причем со стороны женщин, гораздо более привлекательных, чем вы. По правде сказать, мисс Фицжеральд, ваши признания раздражают меня исключительно потому, что вы вообще не в моем вкусе, – девушка низко опустила голову. – Меня, знаете ли, в принципе не может интересовать какая-то малолетняя грязнокровка.
Снейп запнулся. Франческа взглянула на него глазами, полными ужаса, а затем, забыв свои вещи, пулей вылетела из подземелья. Снейп смотрел ей вслед практически с таким же ужасом в глазах: проклятое слово вылетело само по себе…
Ну вот, он опять это сделал – его нечаянно занесло. Он не хотел так… Лили было примерно столько же лет, когда он обозвал ее грязнокровкой. Она так и не простила его до конца…
Снейп все еще сидел за столом, сгорбившись и опустив голову на ладони, когда в класс начали просачиваться слизеринцы и гриффиндорцы, чья пара была следующей по расписанию.
Он машинально расхаживал между рядами, не в силах нормально сосредоточиться на уроке. «Извиняться или не стоит? Пусть наконец возненавидит его». Крэбб и Гойл тупили, как обычно – если не вмешаться сейчас, взорвут полкабинета. Малфой обычно контролировал приятелей, а сейчас, ... а где Малфой?
-Где мистер Малфой? – резко спросил Снейп, останавливаясь рядом с Крэббом.
-Он… э-э-э... задержался, – промямлил тот.
-Где задержался?
-На башне у когтевранцев.
-Что он там делает?
-Э-э-э… там, какой-то девочке стало плохо. Он хочет это… ну как бы… помочь…
-Какой девочке? – тихо спросил Снейп.
-Э-э-э… не помню.
-Несравненной певичке Фицжеральд, – голос Пэнси Паркинсон звенел от ненависти. – Тонкая творческая натура, знаете ли. Может быть, кто-то пернул в ее присутствии, нежная нервная система не вынесла потрясения.
Слизеринцы заржали.
-Мисс Грейнджер, присмотрите за классом, пока меня нет. – Игнорируя удивленный и слегка испуганный взгляд Гермионы, он легким мановением палочки удалил содержимое котлов Крэбба и Гойла и быстро вышел из аудитории.
Малфой с приятелями направлялся в сторону подземелий на пару зельеварения, когда увидел идущую навстречу Франческу. Девушка была очень бледна, глаза невидяще смотрели в пространство, казалось, она не понимает, куда и зачем идет. Он влюбился в нее еще тогда, в прошлом году, во время рождественского бала. Драко понимал, что она ему не пара, но ничего не мог с собой поделать. Он окликнул девушку, но та не отозвалась, продолжая двигаться вперед, как сомнамбула. Малфой развернулся и пошел следом, гадая, что могло случиться – может ее кто-то обидел? Может это его шанс завоевать ее внимание?
Франческа шла по направлению к башне Когтеврана, и Драко испугался, что она войдет в свою гостиную, оставив его перед закрытой дверью. Их дурацкие загадки он не умел разгадывать.
-Франческа, постой!
Та, по-прежнему, не отвечала, но, к облегчению Малфоя, миновав винтовую лестницу, ведущую к гостиной, прошла дальше и поднялась на открытую площадку с видом на озеро. Там она села, прислонившись к стене, и свернувшись в комочек.
-Франческа! – Драко присел на корточки, с тревогой глядя на девушку. – Что случилось? Тебя кто-то обидел?
-Все в порядке, – глухо ответила та, не поднимая головы.
-Почему ты сидишь здесь? Разве тебе не надо на уроки?
Франческа не отвечала. Малфой услышал, как дыхание ее стало хриплым и резким, как будто она задыхалась. Он по-настоящему испугался:
-Тебе плохо?
-Малфой, – девушка вдруг подняла голову, и Драко вздрогнул: зрачки были неестественно расширены, так что глаза казались почти черными.- Ты, кажется, тоже чистокровный волшебник?
-Ну, да, а почему тоже? Слушай, ты что, наглоталась какой-то дряни?
-Тогда тебе не следует помогать мне. Не пачкай руки о грязнокровку, – она резко и хрипло рассмеялась.
-Что? – Малфой озадаченно смотрел на Франческу, и до него вдруг дошло. – Тебя кто-то оскорбил? Обозвал гряз…- он оборвал себя на полуслове. – Послушай, это же все чепуха, чистокровные, не чистокровные… для меня это не имеет никакого значения, – Малфой надеялся, что голос его звучит естественно. – Кто это был?
Франческа снова опустила голову, уткнувшись в колени.
-Драко, – позвал Гойл. Оказывается, эти двое, как всегда тащились за ним. – Нам пора. У нас зельеварение. Снейп разозлится, если мы опоздаем.
-Идите, – резко сказал Драко. – Я вас догоню.
Он протянул руку и осторожно коснулся руки Франчески. Кожа была очень горячей.
-У тебя жар! Идем в больничное крыло. Мадам Помфри даст тебе что-нибудь.
Франческа больше не отвечала ему. Драко продолжал уговаривать, просить, напоминать о наказании за пропущенные уроки. Отчаявшись добиться ответа, он схватил девушку за плечи и встряхнул. Тело Франчески было до странности твердым, будто каменным, и раскаленным как горячая сковорода. Малфой в испуге отпустил ее. Дыхание девушки становилось все более глубоким и резким, веки были плотно сомкнуты – казалось, сознание отсутствует. Пора было звать на помощь. Он вскочил и сделал несколько торопливых шагов к выходу, как вдруг услышал резкий хлопок за спиной.
Франческа исчезла. Вместо нее на полу сидела белая чайка. Малфой остолбенело уставился на птицу. У птицы были ярко-синие глаза.