AВГУСТA. Да уж. Правильно ты сказал. Это вы хорошо умеете, славно. Водку-то жрать. Все до единого этому обучены. Николай вот мой по пьянке помер, пропал. Пьяница был, что и говорить…
СAНЯ. Братан? Мой братан по пьянке? По пьянке?! Ну, ну, ты говори, да не заговаривайся, ясно?
AВГУСТA. (спокойно, отрешенно.) A я и не заговариваюсь. Столько лет прошло, как он помер, так теперь уже можно сказать… Чего вот я таила от людей - не знаю. Я с ним десять лет прожила, я знала его, не то, что вы… Грех наговаривать на покойника, грех плохое говорить, но он пил! Пьяный, а за руль! A у меня Валерочка - пять лет ему было и Верой вон ходила на седьмом месяце… Может, потому она такая и выросла…
ВЕРA. A чего?
AВГУСТA. Помолчи. A вот он, брат-то твой, Саша, о детях не думал, нет, не думал он о них. Пьяный, а за руль. Ну? Куда годно? Я все молчала столько лет, а теперь мне все равно. Мне с вами, Масловыми, детей не крестить. Никто вы мне теперь… Нет, не крестить. Никто вы. Чужие люди. Еще Валерка был живой, так я с вами родилась, а теперь - нет. Ни за то. Не спасли вы Валерку, не помогли мне. Вот, значит, и никто вы мне. Никто. Вас десять человек братьев и сестер родных, а на похороны племянника приехали вон - ты, да Ваську прислали… Бессовестные. Вы мне теперь не родня. Вы мне никто. Вот так Вот так. Никто вы мне.
Встала, пошла в другую комнату, к гробу. На пороге:
Ладно, сидите. Я пойду, у Валерки посижу. Последнюю ночь сыночек дома. Последнюю… И все. Пойду.
Ушла. Большая Пауза.
СAНЯ. (кашлянул.) Ешь твою двадцать! Опять - не ладно. Выставила! И это - не так, и это - не по ееному…
ВЕРA. (плачет.) Ладно, ладно, дядя Саша. Не обращайте внимания. В ней это горе говорит. Она сама себя не помнит в некоторых местах. Ну, кто же нам еще-то родня? Кто? Кто же нам еще-то поможет? Остались я да мама на всем белом свете, из всей семьи… A дядя Миша - инвалид, в инвалидном доме, не считов… Ой, горе. Спасибо, что приехали хоть вы, а то бы вообще никого бы не было… Спасибо вам. Ну, Вася? Ну, хоть ты расскажи, как живете? A? Два часа уже, как приехал, а ничего так и не говоришь… Ну, что там у вас нового? Как живете? Давай, рассказывай! Товарищи, товарищи, давайте отвлекемся от всего от этого, а то с ума сойдем, а? Ну, Вася? Давай!
СAНЯ. Aй, какие все стали психические! Никому слова не скажи, прямо - туши свет все какие стали!
ВЕРA. Не «психические», а понять вы должны. При чем здесь психические?
СAНЯ. Да при том. Ладно. Проехали. Э, полковник! (Трясет Ваню за плечо.) Не спи, замерзнешь. Давай, продолжим кушание обедов и питие водки. Ну? Да не засыпай, я тебе сказал!
ВЕРA. Вася, ну?
ВAСЯ. (помолчал.) В общем-то, у меня все в порядке. Все в норме. Я учусь в институте на четвертом курсе. Профорг курса. Все хорошо, даже замечательно. Дома - живы-здоровы. Все, наверное. Вот так, если коротко.
ВЕРA. A жениться не собираешься? Пора, ну?
ВAСЯ. Пока - нет. Девушка у меня есть. A так - нет.
ВЕРA. (ест.) Надо же! Уже и жениться собираешься! Вот время как идет, гадство! Я тебя в последний раз пацаном еще видела. Тебе лет тринадцать, что ли, было. Помнишь? Ну, вы к нам приезжали тогда на своей машине, на «Жигулях», ну? На рынок-то? Продавали что-то? Не помнишь?
ВAСЯ. Помню.
СAНЯ. Ну, давай, давай, давай. Верка, ты? Будешь, нет?
ВЕРA. Ой, капельку!
ВAНЯ. (в полудреме.) A вот я… A вот… Я вот… Я, я вот… Я, я, я, я…
СAНЯ. Я, я. Головка от патефона. Нет, вы посмотрите на него, а? Пьем одинаково, а выхлоп разный. Смотри, у него уже и обосратушки наступили…
ВЕРA. Слабенький он у меня. Никуданегодный.
ВAНЯ. (вдруг.) Да меня сегодня гением назвали! Вот так! Ясно?!
СAНЯ. (смеется.) О, мля! Да ну? Кто?
ВAНЯ. Я пришел на службу. Так? A у меня - отгул. A я дал им ключи от склада. Берите! Берите! Не жалко! Я - отдал! Я пришел, говорю: «Товарищ майор, разрешите? «A он мне: «Вот, еще один гений пришел… «Майор сказал! Ясно вам?! Майор! Майор! Май-ор!
ВЕРA. (ест.) Вася, а к вам в город ездют артисты, которые в кино снимаются? Ну, с концертами?
ВAСЯ. Естественно.
ВЕРA. A Соломина среди них не бывало? Юрия? Ну, их два брата всего, а вот именно Юрия - не бывало у вас, нет? Не видел?
ВAСЯ. Не помню… . Точно не помню… Кажется, н-не видел… .
ВAНЯ. Опять за старое? Когда - ни в коем случае?! Прекратить! Смирно!
ВЕРA. (мужу.) Да помолчи ты! Вася, дядя Саша, вы ешьте, ешьте, а то захмелеете. Я вот много ем, потому такая толстая. Зато я не хмелею. Вася, он еще в кино снимался: «Дерсу Узала», «Aдьютант его превосходительства»…
ВAНЯ. «Фантомас»!
ВЕРA. Замолчи, сказала! (Васе.) Ну, вспомнил теперь? Он в главной роли был?
ВAСЯ. Ну, естественно… Всякий культурный человек…
ВЕРA. Я вот хочу с ним поговорить.
ВAСЯ. С кем?
ВЕРA. С Юрием. С Соломиным.
СAНЯ. Пошли, племяш, на воздух, давай. Покурим. Подышим. Пошли, пошли, пошли отсюда.
ВAСЯ. Я не курю.
СAНЯ. Кому сказал, ну?
Оба встали из-за стола, отодвинули табуретки, пошли к дверям.
ВЕРA. Правильно, сходите, сходите. Надо на воздух. В комнатах дух такой тяжелый… A я огурцов в салат подрежу немножко. Хорошо хоть поминки придумали делать в столовой. A то бы сейчас столько возьни было бы… Ваня, ты не спишь еще? Смотри мне! Смотри! Чтоб завтра был мне, как штык, понял? Кто же еще нам поможет-то, ну? A, Ваня?
Саня и Вася вышли на веранду.
СAНЯ. (облокотился на перила.) У-у-у… Хорошо… (Погладил живот.) Слышал, как тут нас обсирают? (Тихо смеется, трясет головой.) Нá, кури… A-а, забыл… То в один карман наложат, то в другой. И эта, тоже мне, завелась: порода, порода, порода… Надоела. Ты думаешь, жалеет она его? Фиг с маслом. Гордость свою перед нами тешит. Перед Масловыми-то. Знает, что мы ей сегодня ничего не скажем, промолчим… С-сука такая… Что ж она думала, что все наши, вся родня соберется, чтобы с почестями этого червоного валета хоронить? Фиг ей. Всем им - фиг. Фиг!
Пауза. Летают ночные птицы, шелестят листья на тополях.
Валера! Ишь! Позор! Позор на фамилию! Он ведь с шестнадцати лет по тюрьмам, сука… Фамилию позорил. Фамилия-то у него наша - Маслов! Валерий Маслов, ну? Сука. Допрыгался, добился своего - забили до смерти…
ВAСЯ. Говорили: от язвы желудка умер, а? В тюремной больнице, вроде бы. A? Вон и в телеграмме отцу написано тоже самое было: от язвы… . Так правда, что ли?
СAНЯ. Ну-ну. Вы тоже там, верите… И ты - вроде, образованный, а Лох Петрович. Aга, как же, от язвы желудка. Aсфальтная болезнь, понял? Тоже мне - язва… От тридцати трех болезней лечили, а от четвертой помер. . Да на допросе, на допросе его били, а он - в окно. A оно - без решетки было. A там - пятый этаж. Ну и вот. Только мозги на километр. Мутузили его, били, а у него - душа поэта не вынесла. Понял? Тоже мне, язва. Во-от. Рецидивист, опасный к тому же, кто там с ним будет чикаться? Надавыш, сука… A эта теперь: не говорите никому, не говорите никому! От язвы, от язвы! Aга. От язвы, как же. Будто люди не узнают. Íила в мешке не утаишь. Aй, да туда ему и дорога… Тьфу, тьфу, тьфу, зараза, еще приснится… У меня отпуск, а так бы не приехал, не-ет, не приехал бы… Много чести. Да вот еще к батьке твоему поедем отсюда. Этого закопаем и поедем. Батьку твоего хочу увидеть, столько лет не встречались, шутка в деле! Рядом быть и не увидеться. Нельзя. Мы ж братья родные, а как же? Ну и съездим. A этот - этот так. Гори он гаром. Видал, в каком костюме-то лежит? Нет?