Отвлек мужчин от животрепещущей футбольной темы крик. На балконе дома стояла Екатерина Подбочко, и из перекошенного от испуга ее рта, вырывался крик:
– Пожар!!!
Мужчины усмехнулись, но, на всякий случай, осмотрелись. Сзади них разгорался старый ватник, который сосед положил на землю, чтобы снизу обваривать трубы.
Славик попытался сбить пламя ногой, но обжегся и побежал в свой гараж за водой. Перепутав бутылки, он ливанул в огонь растворитель. Пламя, получив неожиданную поддержку, метнулось к гаражам. Все пошло как нельзя плохо. Практически все владельцы автомобилей хранили в своих гаражах запасы топлива. Так что кооператив горел так лихо, что когда приехали пожарные, тушить уже было нечего.
Славик стоял на пепелище, утирал черные слезы и причитал:
– Дрелюшка ты моя родная! Як же так! За шо мне тако горе?! Рубаночек мой! Як же я без тэбэ?
Подошла жена, твердо взяла его за руку и сказала:
– Прекрати ныть! Третий год дома сидишь. Ты же моряк, боцман. Вот и иди в рейс. И на новый гараж заработаешь, и на машину еще останется.
– Куда же мэни в рейс? Старый я уже.
– Это в сорок два-то года «старый»?!! Пошли домой дипломы твои искать будем!
На следующий день Славик вернулся из крюинговой компании «Юнион», сел на табуретку на кухне, внедрил в себя пару ложек, налитого женой, борща и сказал:
– Взяли мэни. В Парыжу полэчу.
– В какую «Парыжу»?
– Во Франции которая. А потом в Японию, там пароход. Собирай вещи.
Укладывая чемодан, Катерина представила себе холодное супружеское ложе и слезы закапали на вещи мужа. Решение отправить супруга в рейс уже не выглядело для нее столь безоговорочным.
– Кто же мне теперь будет под ухом храпеть? – грустно промолвила она.
Глава 6
Село Бычаловка гуляло. Сев только-только начался, и по всем традициям свадьбы не проводились. Но у дочки председателя настолько хорошо просматривались изменения в фигуре, что дальше тянуть было нельзя.
О размахах деревенских свадеб ходят легенды. И мы не будем их опровергать. В сельском клубе собралось все население Бычаловки, которое могло держать стакан. Дети и совсем уж древние старики сидели на лавках у входа и изредка заглядывали в окна.
Сельский кузнец Олег Бугаев, огромный детина, пил напропалую. Молотобоец был чужим на этом празднике – он любил дочь председателя Нюру, но сейчас она становилась женой другого. Заливая горе ядреной самогонкой, он довольно скоро вошел в глубокое опьянение.
Встав из-за стола, кузнец, слегка покачиваясь, побрел во двор покурить. Однако после первых затяжек голова у него закружилась, на глаза наползла пелена и его огромное молодое тело, медленно сложившись, завалилось на траву.
Все наверняка закончилось бы хорошо, если бы не оставшийся во рту окурок. Так бы и проспал Олег до вечера, отошел бы от тяжелого опьяненья, похмелился бы и с утра пошел бы на работу. Но судьба распорядилась иначе. Сигарета неспешно тлела, свадьба гуляла, Бугаев спал. Но прошло время, и табачные огоньки добрались до губ Олега. От острой боли он очнулся, сигарета продолжала жечь, и он взвыл. Вскочив на ноги и выплюнув окурок, он обвел ошарашенным взглядом округу. Набежали пацаны. С трудом входя в действительность и все еще злобно рыча, он спросил:
– А что это там за гульки?
– Так это Нюрка за Федьку-зоотехника выходит! – весело прокричал рыжий пацан.
– Нюрка!!! – взревел кузнец.
Он схватился за столб, поддерживающий старый сарай во дворе сельского клуба. Напрягшись, Олег вырвал его, и ни в чем не повинный сарай тут же сложился, словно карточный домик.
Ворвавшись в клуб, кузнец без тени сомнения начал столбом крушить столы и зазевавшихся односельчан. Утихомирить его даже не пытались. Губы горели, сердце рвалось на части от Нюркиной измены, руки ловко орудовали столбом.
Закончив с клубом, Олег вышел на улицу. Нюра с новоиспеченным мужем и отцом бежали к сельсовету. Олег двинулся за ними. Не обращая внимания на причитание старух и визг женщин, кузнец, громя все на своем пути, приблизился к административному зданию. Вырвать дверь у него не получилось, и он стал столбом пробивать стену.
– Угомонись, Олег! – кричал через форточку председатель.
– Нюрку отдайте! – ревел кузнец.
– Вы – неандерталец и хам! – с визгом прокричал зоотехник и спрятался за сейфом.
Работа шла у Бугаева споро. Уже через десять минут угол, сделанного из самана, здания был разрушен, и крыша начала коситься на бок.