Идея не открывать глаза была хороша. Когда мир прекратил вращаться в бешеном темпе, я с трудом подавила тошноту.
Надо мной склонились две головы. Следовательская лишь усиливала спазмы желудка. А вторая принадлежала действительно целителю только военному. Его эмблема Парацельса на воротничке окантовывал майорский орнамент.
- А чего у нее один глаз дергается, а другой в сторону косит? Это нормально вообще? – озадачился следователь.
Целитель с непробиваемым равнодушием ощупал мою шею и голову.
- Если до встречи с дверью было так же, то да.
Этот нехороший ехидный следователь демонстративно задумался.
- Не помню. Вчера вроде такого не заметил. Хотя с госпожой мы виделись в обед…
Откровенного хамства я не стерпела. На что смеет намекать этот наглый индивид! Резко сев, схватила следователя за отворот жилетки и, потянув на себя, прошипела в лицо.
- Разрешение живо! А то к физическим травмам и моральную добавлю. Будете мне из своего кармана ущерб выплачивать.
Меня окинули странным взглядам, как новую диковинную зверушку.
- Госпожа Храунт собрались предъявлять претензии к двери?
- Нет, - в тон ответила я, - тому, кто ее открыл.
- Ну и чудненько, - следователь широко улыбнулся, а в глазам заплясали смешинки. – Поскольку это не я, разрешения вам не видать.
- Что?! – взревела я, вскакивая. В положении стоя я доставала ему только до подбородка, но это не мешало схватить за грудки начать трясти. – Как не вы?! Что значит не видать?! Какое вы имеете право?! Я на вас жаловаться буду в Управление… бургомистру… королю… все равно кому!!!
- Кхм, - влез в мой эмоциональный монолог целитель. – Жорж, как видишь, госпожа в порядке. Все последствия я убрал, даже синяка не останется. Мне пора, скоро гвардейцы с учений вернуться. Если что срочное – свисти.
И ушел. В портал.
- Стойте! – запоздало крикнула я в пустоту. – А как же зафиксировать?
Следователь, подозрительно посинев, вцепился в мои пальцы, все еще сживающие отвороты жилетки. Сдавленно хрюкнув, он попытался отцепить меня. Но не тут то было. Братец хорошо натренировал, отнимая дамские романы, чтобы потом с нашим конюхом ржать над трепетными мужчинами и обморочными девушками.
- Госпожа Храунт, шейный платок… - прохрипел он, потерпев поражение в борьбе со слабой мной.
- Ой, простите, - я спешно выпустила удавку. – Так что с моим разрешением, господин Эдин?
Следователь недобро покосился на меня.
- Сейчас о нем и поговорим. Если будете держать себя в руках.
Его тон не оставлял и намека на шанс спорить. Я выдавила слабую улыбку. Послушно проследовала к массивному столу и присела на краешек галантно отодвинутого стула. Господин Эдин моей благовоспитанности не обрадовался. Лоб прорезала глубокая складка, а глаза подозрительно сощурились, но от комментариев он воздержался.
- Итак. Для начала хотелось бы уточнить: вас, госпожа Храунт, исключили из академии за вреда студенту. По какой же причине вы заставили своего жениха выпить экспериментальное зелье и таким варварским способом. Ладно бы еще приворотное.
Вот ведь… наглый следак. Наверняка все сам уже разнюхал.
- Бывшего жениха, - поправила его. – Причины,… а зачем они вам? Я от сделанного не отказываюсь. Даже признаю. Если вы сомневаетесь в моей адекватности, то согласна пройти освидетельствование у целителя-психиатра.
- Не расскажите, - задумчиво протянул следователь. – Хорошо. Тогда следующий нюанс: вы же понимаете, что все сваренные вами зелья должны быть на строгом учете. Каждый день придется приходить и проверять вашу отчетность по расходу их. Это муторно, госпожа Храунт. У меня нет свободного времени, чтобы заниматься только вами. - Я внутренне похолодела. Сейчас мне откажут. – Но выход есть всегда, не так ли? – Кивнула лишь для приличия, ясно к чему ведется разговор. Практика «ты мне – я тебе» широко распространена в столичном бизнесе. – Знаете ли, у меня есть племянник. Ему четырнадцать. Мальчик созрел для самостоятельности. Вот вы и возьмете его себе в помощники.
Хм. Я-то совсем не собиралась нанимать персонал, неизвестно еще как дело пойдет. Ему же придется зарплату платить не ясно из какой прибыли. Да и незаконное ничего не сваришь со шпионом под боком. Понятно, почему парня дядя только шантажом пытается трудоустроить. Тем более он может оказаться неуклюжим неумехой. Нет ничего ужаснее при работе с зельями, чем дырявые руки. А подавальщик, проливающий на посетителей чай – вообще страшный сон предпринимателя.
Я тяжело вздохнула. Выбора-то нет.