Квартира располагалась по соседству с чайной под названием «У Малдуна». Лучшего местоположения для квартиры трудно было придумать. Если ей предстояло усиленно заниматься, по пути из колледжа она заходила купить кофе с булочкой и салат и уже через минуту сидела за столом в своей комнате и с наслаждением ужинала. Рано утром, еще не встав с кровати, она улавливала аромат кофе, просачивающийся сквозь стены, и слушала дождь, барабанящий по застекленному люку прямо над головой.
Питер был бледным, говорил тихо, но в нем чувствовалась внутренняя сила. Ей это нравилось. Длинная черная челка падала на глаза, и ему приходилось постоянно откидывать ее в сторону, чтобы видеть Клэр. На нем была футболка с названием поп-группы — «Хьюман Лиг». Ей эта группа тоже нравилась. Вот так они и познакомились. Благодаря музыке. В ночном клубе у доков. Клэр заметила, что он смотрит на нее, и улыбнулась в ответ, а потом он подошел и заговорил с ней. Вот как все началось. Так просто.
Она спросила, нравится ли ему эта группа, и они оба рассмеялись, потому что на нем была футболка и два значка с ее названием.
Особенно она любила песню «Разве ты меня не хочешь?». Иногда она заливалась румянцем: она все еще помнила название песни. Даже сейчас. (Это была примитивная поп-мелодия, но в то время она казалась ей волшебной.) Он ответил, что конечно же знает эту песню, — хорошая песня.
Они начали танцевать, когда танцпол только заполнялся людьми, а когда дискотека закончилась, он предложил проводить ее домой. Клэр подумала, что идти двадцать минут до дома одной посреди ночи — далеко и страшно. И согласилась. На улице было холодно, дул сильный ветер. Он взял ее за руку.
Ей было только девятнадцать. Он был старше Клэр на три года и скоро должен был закончить учебу. Она поинтересовалась, что он изучает. Он ответил, что английский. И потом он станет учителем? Или попробует себя в журналистике? Он не имел ни малейшего представления — приехал в Белфаст из округа Фермана учиться, потому что в его родном городе трудно устроиться на работу. Скорее всего все кончится тем, что он будет прозябать и сходить с ума на государственной службе, как и многие выпускники-гуманитарии. Не он первый, не он последний.
Она поинтересовалась, не били ли его из- за прически, похожей на женскую, и черной подводки вокруг глаз. Он признался, что раза три за ним гнались футбольные фанаты. Но, казалось, его это мало волновало. Им его не догнать, объяснил он. Вот великое преимущество худых: на бегу не мешает лишняя тяжесть.
Когда они подошли к Малберри-стрит, она знала о нем уже немало. Он старший ребенок в семье. У него шесть сестер. Мать работает медсестрой и ходит к мессе каждый день. Его отец — механик, в свободное от работы время любит реставрировать старые машины. В семье живут дружно и делятся друг с другом всеми радостями и горестями. У него есть гитара, но играет он неважно. Любит шоколадное печенье.
Ключ от квартиры лежал в кармане. Она все время вертела его в руке. Рука, за которую он держал ее, немела. Она решила пригласить его зайти.
Клэр не знала, что случится, когда они поднимутся наверх по маленькой лестнице и включат свет. Может быть, он поцелует ее? В те времена мужчины не считали, что приглашение зайти в гости на первом свидании автоматически означает предложение переспать. (Старые добрые времена. Вернутся ли они когда-нибудь?) Она предложила сделать кофе. Они стояли посреди гостиной. Казалось, воздух вокруг
был заряжен предчувствием. От волнения она еле дышала. Он отметил, что квартирка убрана со вкусом, похвалил художественную фантазию Клэр и сказал, что ему очень хочется чая.
Они немного поговорили, в основном о поп-музыке и других невинных вещах. Когда Клэр встала с маленького дивана, чтобы поджарить тосты на стареньком, пятидесятых годов гриле, он пошел за ней на кухню. Она думала, что парень, у которого столько сестер, вряд ли приучен к работе по дому, но он поспешил разуверить ее.
Он присматривал за хлебом, пока она обшаривала шкафы в поисках сухого молока. Когда тосты были намазаны маслом, она заметила, что он поджарил их только с одной стороны, так что с другой хлеб оставался мягким. Раньше она никогда не готовила тосты таким способом; попробовала — и ей понравилось, с тех пор она всегда поджаривала хлеб только с одной стороны.
Он посмотрел на ее губы так, будто хотел ее поцеловать, но не поцеловал, и Клэр почувствовала, как слабость разливается по ее телу. Она рассуждала про себя: он, должно быть, испытывает к ней какие-то чувства, иначе не стал бы провожать ее до дому. Она слишком дорожила этими минутами неясной близости, и ей вовсе не хотелось портить их неловкой попыткой прильнуть к нему. Они немного послушали музыку, сидя на маленьком диване и угощаясь тостами. Оба не проронили ни слова. Клэр очень хотелось дотронуться до его лица и поцеловать, но она словно оцепенела. В четыре утра она поняла, что ему пора уходить, но ей стало не по себе оттого, что он пойдет один по пустым улицам. Он казался таким ранимым в своем легком пальто, а глядя на его худое лицо, нельзя было удержаться от жалости.