Полицейский. Понимаю, но у меня приказ. Сам смотри! (Хочет уйти.)
Ван. Погодите! Истинная правда, чайная не работает, вы же знаете. Откроем, так вы с нами хлопот не оберетесь! Ну ладно, вот вам на чашку чаю. (Дает деньги.) Замолвите за меня словечко, век не забуду!
Полицейский (принимая деньги). Замолвить можно, не знаю только, будет ли от этого толк.
Врываются солдаты в изодранной форме с винтовками наперевес.
Полицейский. Служивые, я тут как раз проверяю прописку, чайная не работает!
Солдат. Мать твою!
Полицейский. Хозяин, дай солдатам на чай, пусть попьют в другом месте.
Ван. Не обессудьте! Чайная еще закрыта! А то с удовольствием напоил бы вас чаем (вручает деньги полицейскому).
Полицейский (передает деньги солдатам). Ну ладно, служивые, вы уж не обижайтесь, он и в самом деле не может вас обслужить.
Солдат. Кому нужны эти бумажки? Серебро гони!
Ван. А где мне его взять, служивые?
Солдат. Дай ему пинка в зад!
Полицейский (Вану). Добавь еще немною!
Ван (достает деньги). Если найдете еще хоть юань, сожгите мой дом! (Передает деньги.)
Солдат забирает деньги и уходит.
Полицейский. Пронесло! Мне скажи спасибо! Крышка бы тебе, если бы не я. Ни одной чашки не осталось бы!
Ван. Вовек не забуду твоей доброты!
Полицейский. А ты не думаешь, что с тебя причитается?
Ван. Конечно! Но обыщите меня, медяка не найдете, верно говорю. (Поднимает халат.) Обыщите! Сделайте милость!
Полицейский. Тебя не перехитришь! До завтра! А что будет завтра, один бог знает! (Уходит.)
Ван. Погодите! (Видя, что полицейский ушел, топает ногами). Черт бы их побрал! Воюют! Воюют! Сегодня воюют! Завтра воюют! Только и делают, что воюют! А какого черта воюют?
Входит Тан Тецзуй, по-прежнему худой, неопрятный, но в шелковом халате.
Ван (сердито). А, это ты, господин Тан? Я больше задаром чаем не пою! (Оглядывает Тана, улыбается.) А ты, видно, хорошо живешь! В шелках ходишь!
Тан. Чуть получше прежнего. Время мне благоприятствует.
Ван. Благоприятствует? Просто не верится.
Тан. Чем хуже времена, тем лучше у меня идут дела. Каждый хочет знать, суждено ему выжить или умереть. Вот и идут ко мне гадать.
Ван. Пожалуй, что так.
Тан. Слышал, ты гостиницу открыл, сдай мне комнату.
Ван. Господин Тан, боюсь, с твоим пристрастием у меня тут…
Тан. А я бросил курить опиум.
Ван. Правда? Ты что, в самом деле разбогател?
Тан. Я курю теперь героин. (Указывая на рекламу, висящую на стене.) Видишь, сигареты марки Хадэмэнь, длинные, не очень туго набитые (вытаскивает сигарету и показывает), высыпешь из нее табачок, набьешь героином, и хорошо. Сигареты великой Британской империи, героин – из Японии, две великие могучие державы – и обе у меня на службе! Ну не счастье ли это?
Ван. Счастье, да еще какое! Только у меня все номера заняты. Освободится какой-нибудь, непременно сдам тебе!
Тан. Нет у тебя ко мне уважения! Боишься, что мне нечем будет платить за постой?!
Ван. Ну что ты! Мы же давнишние соседи. Как же можно без уважения?
Тан. Ты за словом в карман не лезешь!
Ван. Не в этом дело! Я говорю от чистого сердца! Посчитай, сколько за десять с лишним лет ты выпил бесплатно моего чая? Сейчас тебе лучше живется, вот и вернул бы долг!
Тан. Завтра верну. Все сполна! Да и много ли там набралось? (Сконфуженный, уходит.)
С улицы доносится крик торговца газетами: «Новости о боях на Чансиньдяне! Покупайте газеты! Читайте о боях на Чансиньдяне!» Торговец заглядывает в чайную.
Торговец. Хозяин, новые сведения о боях на Чансиньдяне! Купите газету, почитайте!
Ван. А о чем-нибудь другом там есть? Торговец. Может, и есть. Прочитайте.
Ван. Не надо! Иди!
Торговец. Читай не читай, хозяин, они все равно будут воевать! (Тан Тецзую.) Господин! А вы интересуетесь?
Тан. Я не он (указывает на Ван Лифа). Дела государства- меня волнуют больше всего. (Берет газету и, не расплатившись, уходит.)
Торговец бежит за ним.
Ван. Чансиньдянь! Чансиньдянь! Совсем близко отсюда. (Кричит.) Эй, Санье, завтра утром пораньше купи овощей. Скоро наверняка закроют городские ворота. И останемся мы ни с чем. Слышишь? (Ему никто не отвечает. Возмущенный, убегает.)
Входит Чан Сые со связкой редьки и двумя курицами.
Чан. Хозяин!
Ван. Кто там? А, это ты, Сые! Чем занимаешься?
Чан. Торгую овощами! Добываю хлеб собственным трудом! В поте лица своего. Сегодня за городом беспорядки, ничего не купишь. Бегал-бегал, удалось добыть эти две курицы да несколько цзиней редьки. Слышал, что ты завтра открываешь чайную, вот и принес, может, пригодятся.
Ван. Спасибо! А я уж и не знал, что делать.
Чан (оглядывая чайную). Хорошо! Очень хорошо! Просто прекрасно! Все крупные чайные позакрывались, один ты благодаря своему уму смог приспособиться к новым временам.
Ван. Ну что ты! Какой там ум! Я просто сил своих не щажу, вот и весь секрет. Тревожно только, что в Поднебесной такие беспорядки!
Чан. Таким, как я, теперь, пожалуй, и места не найдется в чайной.
Входит Сун Эръе, одет бедно, в руках клетка с певчими птицами.
Сун. Услыхал, что ты завтра открываешь чайную, и пришел поздравить. (Увидев Чан Сые.) А ты, Сые, совсем про меня забыл!