– Всего капелька, – сказал Джо, разглядывая платок.
– Капелька чего?
– Крови.
– Крови? Джо, а кровь-то с чего?
– Не волнуйся, Фи. Первый раз так бывает у всех девчонок, – с видом знатока ответил Джо.
– Чё, серьезно? И когда ты успел поднатореть?
– Парни на рынке меж собой говорят, а у них все разговоры про то, как они с девчонками… – Джо подмигнул ей и снова лег. – Я как здесь работать начал, многое узнал, и не только про капусту.
Джо снова обнял Фиону. Он целовал ее губы, уши, шею, соски, похожие на бутоны розы. Когда ее дыхание сделалось шумным и жарким, он опустился ниже.
Фиона села на постели.
– Джо, не надо! – прошептала она, закрываясь от поцелуев.
Джо нежно отвел ее руки, поцеловав ладони.
– Не противься, Фиона. Тебе понравится.
Она противилась и пыталась вырвать руки, но Джо держал крепко. Он целовал ее – подумать только! – между ног. Фионе этого вовсе не хотелось, но Джо продолжал. И не только целовал – облизывал языком. Постепенно ее возражения сменились негромкими стонами. Язык Джо познавал ее, дразнил, показывал, для чего еще предназначена эта часть его тела. Фиона повалилась на кровать. У нее не было сил сопротивляться жарким, влажным ощущениям, проносящимся по телу; сладостной дрожи, исходящей откуда-то из глубины. Теперь уже она крепко сжимала руки Джо и произносила его имя. Она извивалась и изгибалась под движениями его языка, пока внутри не вспыхнул огонь, за которыми последовали жаркие волны неописуемого наслаждения. Такого удовольствия Фиона еще никогда не испытывала.
Она лежала с закрытыми глазами, тяжело дыша. Губы Джо двигались по ее животу, груди, шее. Опираясь на локоть, он стал целовать ее в губы и целовал, пока она не открыла глаза и не улыбнулась ему.
– Я люблю тебя, Фи, – произнес Джо, и его глаза были полны нежности. – Всегда любил и буду любить.
– И я люблю тебя, Джо, – прошептала Фиона. – Всегда…
Она закрыла глаза. Так вот что бывает между мужчиной и женщиной. Теперь она знала. Неудивительно, что вокруг этого столько шумихи. Ей было очень хорошо, очень тепло. Довольную, счастливую, Фиону потянуло в сон.
Джо откинул ей волосы с лица:
– Поспи немного, дорогая. А потом надо собираться. Я обещал твоему отцу, что к восьми ты вернешься. Но время еще есть. Спи.
Фиона что-то промычала, поудобнее устраиваясь на подушке. Она слышала, как Джо шуршит одеждой, выбирая его вещи среди ее. Потом он присел на краешек кровати, натягивая носки. Он торопливо наводил порядок, стараясь ступать потише. И вдруг замер на несколько секунд, после чего метнулся к окну, выходящему на улицу.
– Черт! – завопил он, выглядывая в окно. – Фи, вставай! Быстро! Мой сосед Гарри вернулся!
Фиона села, сонно моргая. С улицы доносился смех и два голоса: мужской и женский.
– Я думала, он на весь день свалил, – сказала она.
– Я тоже думал. А он уже здесь. – Вытащив Фиону из кровати, Джо подал ей одежду. – Иди одеваться в ванную. Он ничего не поймет. Подумает, зашла туда нужду справить.
Совершенно голая, Фиона поплелась в ванную, но у двери остановилась:
– Джо! Моя камисоль… здесь ее нет.
Джо перерыл постель, но камисоли не обнаружил. Он приподнял матрас. Камисоли не было и там. Бросившись к креслу, он увидел камисоль валяющейся на полу, подхватил и бросил Фионе. Снизу донесся звук открываемой двери. Фиона скрылась в ванной, а Джо стал лихорадочно расправлять постель. Когда Гарри и Милли вошли в комнату, дверь ванной была закрыта. Джо сидел у плиты с газетой в руках.
– Привет, старина! – крикнул Гарри.
– Здравствуй, Джо, – следом произнесла Милли, тепло улыбнувшись.
– Не ожидал увидеть тебя здесь, – продолжал Гарри. – Думал, ты болтаешься по городу с подружкой…
– С кем? – насторожилась Милли.
– С подружкой, – сказал Гарри.
Милли пялилась на двоюродного брата и молчала. Подумав, что она недослышала или недопоняла, он добавил:
– С сеньоритой. Или мадемуазель. Словом, с девушкой.
– Я тебя слышу, – процедила Милли, меча молнии в брата; приветливой улыбки и веселого щебетания как не бывало. – Помнится, Гарри, ты мне говорил, что Джо собирался погулять с другом.
Воцарилось неловкое молчание. Гарри переминался с ноги на ногу. Джо делал вид, что поглощен чтением.
– Ну собирался, – пожал плечами Гарри. – Может, они втроем гуляли.
– Но ты мне говорил…
– Какая тебе разница, Милли?
Гарри улыбался, но его лицо и тон подсказывали Милли, что она перегибает палку. Почувствовав это, она взяла себя в руки. Сердитый голос и мрачный взгляд исчезли столь же быстро, как и появились. Милли вновь лучезарно улыбалась.