Кейт закрыла лицо руками и зарыдала. Фиона подошла к койке, взяла отца за руку. От потрясения у нее кружилась голова. Разум отказывался воспринимать случившееся. Казалось, совсем недавно он уходил на дежурство и она простилась с ним до утра. А теперь он… здесь. Искалеченный. «Такого просто не может быть», – думала она, смотря на отцовскую руку, такую большую по сравнению с ее руками. Это невозможно…
– Фи…
– Слушаю, па! Чего ты хочешь?
– Воды, – с трудом ответил отец.
Фиона схватила графин со столика у соседней койки.
– Ма! Ма! – крикнула она, наливая воду в стакан.
Приподняв голову отца, она поднесла стакан к его губам.
– Пэдди… – Кейт пыталась улыбнуться сквозь слезы. – Боже мой… Пэдди…
– Кейт… – прохрипел он; чувствовалось, ему трудно говорить. – Присядь ко мне.
Остекленевшее выражение глаз исчезло. Пэдди узнал свою семью.
Кейт и Фиона приподняли его, остановившись, когда он вскрикнул от боли, и подсунули под спину подушку. Дыхание Пэдди становилось пугающе неровным. Он прикрыл глаза, ожидая, когда спадет боль в груди. Собрав остатки сил, он подозвал всех членов семьи.
Жестом Пэдди показал, чтобы ему поднесли Айлин. Коллинз передал малышку Кейт, и та осторожно положила дочку на койку. Изуродованные руки Пэдди приподняли Айлин. Он поцеловал ручку и лобик младшей дочери, после чего отдал ее Кейт. Услышав отцовский голос, обрадованный Шейми подошел к койке. Фиона схватила брата за руку и срывающимся голосом велела быть поосторожнее. Шейми нехотя попятился назад.
– Почему? – недовольным тоном спросил он.
– Потому что па сильно покалечился.
– Где?
– Ноги, Шейми.
Шейми уставился на нижнюю часть отцовского туловища, закусил губу, хмуро посмотрел на Фиону и сказал:
– У па только одна нога. Второй нет.
Эти слова больно ударили по Фионе, но, понимая, что Шейми еще слишком мал, она как можно мягче ответила:
– Ты прав, Шейми. Второй нет, но той, что есть, очень больно.
Шейми кивнул. Тихо, как мышь, он подошел к койке, поцеловал отцовское колено и нежно погладил своими детскими пальчиками.
– Па, тебе получше?
– Ага, Шейми, – прошептал Пэдди и потянулся к сыну.
Поцеловав Шейми в щеку, он подозвал Чарли и сказал, что тот теперь – глава семьи и должен заботиться о матери, брате и сестрах.
– Брось, па! Ты поправишься…
Пэдди махнул рукой, велев не говорить глупостей, после чего попросил достать часы из куртки. Куртка висела на стуле, стоявшем в изножье койки. Чарли достал. Пэдди сказал, что теперь дедовские часы переходят к нему.
– Ты славный парень, Чарли. Береги своих. Заботься о них.
Чарли лишь кивнул и отвернулся. У него вздрагивали плечи.
Пэдди повернулся к Фионе, не отходящей от койки, взял ее за руку. Взглянув на их переплетенные руки, она не удержалась от слез.
– Фи…
Она подняла голову, встретившись взглядом с отцовскими глазами, такими же синими, как у нее.
– Девочка, обещай мне… – в голосе Пэдди вдруг появилась прежняя сила, – что ты не откажешься от своей мечты. Что бы ни случилось. У тебя получится. Открывайте с Джо свой магазин и не слушайте тех, кто станет долдонить, что вы прогорите… Обещай мне…
– Обещаю, па, – давясь слезами, ответила Фиона.
– Умница. Я буду следить за тобой. Я люблю тебя, Фиона.
– И я люблю тебя, па.
Пэдди повернулся к Родди, взял его руку. Мужчины молча смотрели друг на друга. Слова им были не нужны. Потом Пэдди разжал пальцы, и Родди молча отошел. Пэдди вновь стало тяжело дышать. Он лежал и лишь смотрел на плачущую Кейт. Ей было не поднять головы.
Когда ему стало полегче, он коснулся пальцами лица жены.
– Не плачь, любовь моя. Не плачь, – тихо сказал он. – А помнишь тот день в церкви? Ох, давно это было. Я тогда тебя впервые приметил. Помнишь? Ты еще совсем девчонкой была. Такая красивая. Бежала по снегу, опаздывая на мессу. А я шел из закусочной, нес сэндвич с беконом. Я его засунул в карман и припустил за тобой. Запаха от него было – на всю церковь. Такой красивой девчонки я еще не видел.
Кейт улыбнулась сквозь слезы:
– И с тех пор жалел, что наткнулся на меня. Я удержала тебя в Лондоне, и ты не поехал ни в какую Америку.
– Ты похитила мое сердце, но я не возражал. Я знал только счастье. И все благодаря тебе. Я полюбил тебя с того самого дня, как ты спешила в церковь. И всегда буду любить.
Кейт уронила голову и заплакала.
Внутри у Пэдди что-то забурлило. Его грудь тяжело поднялась. Изо рта вылилась большая капля крови и перетекла на подбородок. Фиона вытерла ее уголком больничной простыни.