Но Милли и глазом не моргнула.
— Какая брошка? — выгнув бровь, спросила она. — С рубином? С изумрудом?
— Медная, — ответила Фиона.
Когда Гарри опустился на четвереньки, а Джо отправился искать в ванной, Фиона, видевшая, что Милли следит за ней, подошла к кровати Джо, откинула подушку и сказала:
— Нашла!
Она улыбнулась, прицепила брошь к лацкану и пошла к двери. Когда Фиона шла мимо печки, Милли ядовито промолвила:
— Странно, как она туда попала…
Фиона подмигнула ей:
— Ничего странного.
Гарри, отряхивавший коленки, и вышедший из ванной Джо пропустили этот обмен репликами.
— Где она была? — спросил Джо.
— Просто завалилась за… Черт возьми, который час? — воскликнула Фиона и посмотрела на настольные часы. — Джо, нам пора. Отец убьет нас.
Выйдя наружу, Джо хлопнул Фиону по спине и сказал:
— Фи, я горжусь тобой. Ты была вежлива с Милли и не поссорилась с ней. Вела себя как леди.
«Скорее как портовая шлюха», — подумала Фиона и любезно улыбнулась.
— Надеюсь, ты сама это понимаешь. Теперь Милли будет знать тебе цену.
«Да уж», — подумала про себя Фиона.
Выйдя на главную улицу, они услышали топот копыт. Джо схватил девушку за руку.
— Бежим! Это омнибус! Если мы успеем на него, то приедем в Уайтчепл к восьми и твой отец не спустит с меня шкуру.
— Нет, он спустит шкуру с меня, когда узнает, что я обручилась с каким-то обормотом.
— Неправда. Он будет гордиться тобой, Фи. Ты совершила хорошую сделку. — Увидев, что омнибус подъезжает к остановке, Джо прибавил шагу.
— Какую сделку? — спросила запыхавшаяся Фиона.
Джо улыбнулся ей:
— Хорошую… продала одну вишенку за то, чтобы потом всю жизнь есть яблоки и апельсины.
Фиона густо покраснела. Кучер щелкнул поводьями, и в этот момент они добежали до омнибуса. Джо подсадил девушку и сам прыгнул следом. Смеясь и пытаясь отдышаться, они затопали по проходу.
Какая-то чопорная матрона удостоила их неодобрительным взглядом, но они не обратили на это внимания, заняли свои места, и лошади повезли омнибус на восток, к реке и Уайтчеплу.
Милли Питерсон бежала по лестнице, преследуемая своей горничной, неказистой Оливией. Она ворвалась в спальню, схватила стоявший на туалетном столике флакон с духами и швырнула его в стену. Флакон разбился вдребезги, и в комнате запахло сиренью.
— Ох, мисс! — расстроилась Оливия.
— Ну и что? — рявкнула на нее Милли. — Помоги мне снять ботинки! — Она села на кровать. Оливия взяла крючок для расстегивания пуговиц и опустилась на колени. — Я знала это, Оливия. Как только я вошла в квартиру и увидела, что там чисто, то тут же поняла, что она приходила к нему. И оказалась права! Гарри пригласил меня на ленч — как всегда, в Ричмонд. Сказал: «Мы поедем на поезде. Я обожаю природу». Подлый сводник!
— Мисс, это вполне приличное приглашение, — сняв один ботинок, сказала Оливия.
— Неправда! Он просто хотел убрать меня из квартиры, чтобы Джо мог остаться там наедине со своей маленькой потаскушкой!
— Мисс, но если вы ездили в Ричмонд, то как узнали, что она была в квартире?
— Перед уходом Гарри повернулся ко мне спиной, и я оставила на каминной полке свою сумочку. После ленча я сказала ему, что забыла ее, и притворилась расстроенной. Мы вернулись в ресторан. Когда ее там не оказалось, Гарри подумал, что я оставила ее в поезде или на квартире. Мы навели справки на вокзале. Конечно, сумочку никто не вернул, и он предложил поехать к нему. А когда мы туда приехали… — глаза Милли сузились, — там оказалась она. Оливия, они занимались любовью.
— Не может быть! — широко раскрыв глаза, воскликнула горничная.
— Занимались. Я в этом уверена. — Милли чихнула и состроила гримасу. — О господи, какой сильный запах… Уберись здесь, ладно? И открой окно. Задохнуться можно…
Оливия бросила на хозяйку красноречивый взгляд.
Милли рухнула на кровать и застонала от злости. После ухода Джо и Фионы она сидела молча, смотрела на кровать Джо и представляла их в объятиях друг друга. Теперь в ней снова проснулся гнев.
— Оливия, я не понимаю, что он в ней нашел. Честное слово.
— Мисс, наверное, вы посылали ему не те знаки.
— Я посылала ему все знаки, которые приходили мне в голову. Не заметить их мог только слепой.
— Если хотите знать мое мнение, — ответила Оливия, подбирая куски стекла, — то дело вовсе не в его слепоте.
Милли порывисто села:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну… он же работает у вашего отца, верно?