— Родди, дружище, не томи душу, выкладывай, — сказал Падди.
— Еще одно убийство… — наконец выдавил Родди. — Бакс-роу. Женщина по имени Полли Николс.
— Господи Иисусе, — сказал Падди. Кейт ахнула. Фиона и Чарли широко раскрыли глаза.
— Она была еще теплая. Вы не можете представить себе, что он с ней сделал. Кровь повсюду. Повсюду. Ее обнаружил перед рассветом человек, шедший на работу. Я видел, как он бежал по улице и вопил во все горло. Разбудил весь квартал. Я вернулся с ним и увидел ее. Горло перерезано. Все остальное напоминало тушу, разделанную на бойне. Меня тут же вырвало. Тем временем стало светлее, и начали собираться люди. Я послал человека на участок за помощью, но ко времени прибытия подкрепления чуть не начался бунт… — Родди сделал паузу и провел ладонью по усталому лицу. — Мы не могли увезти тело до приезда сыщиков. Пока они не закончили свое дело, всему участку приходилось сдерживать толпу. Люди выходили из себя. Еще одну женщину убили. Этот малый играет с нами в кошки-мышки.
— Так пишут газеты, — откликнулся Падди. — И они правы. Нищета и ущемление прав бедноты приводят к росту преступности. Но эти продажные листки раньше не уделяли Восточному Лондону никакого внимания. До сих пор хозяевам жизни было плевать на Уайтчепл. И теперь они говорят о сорвавшемся с цепи психе только потому, что хотят огородить наш район стеной, чтобы убийца не отправился на запад, где живут сливки общества.
— Вряд ли, — ответил Родди. — У этого парня свой почерк. Он всегда гоняется за женщинами определенного типа. Опустившимися пьяницами. Он не выходит за пределы Уайтчепла, потому что знает его как свои пять пальцев. Перемещается словно призрак. Происходят жестокие убийства, но никто ничего не видит и не слышит… — Он несколько секунд молчал, а потом продолжил: — Я никогда не забуду, как она выглядела.
— Родди, милый, съешь что-нибудь, — мягко сказала Кейт. — Тебе нужно подкрепиться.
— Не могу. Аппетита нет.
— Это ужасно, — вздрогнув, сказала Фиона. — Отсюда до Бакс-роу рукой подать. При одной мысли об этом волосы встают дыбом.
Чарли фыркнул:
— Есть из-за чего переживать! Он гоняется только за шлюхами.
— Прекрати немедленно! — Чаша терпения Кейт переполнилась. Ничего себе застольная беседа! Кровь. Выпущенные кишки. А теперь еще и шлюхи.
— Боже, как я устал… — с трудом вымолвил Родди. — Спал бы целую неделю, но вечером нужно будет присутствовать на дознании.
— Тогда иди наверх и отдыхай, — посоветовал Падди.
— Пожалуй, так я и сделаю. Кейт, ты оставишь мне поесть?
Кейт сказала, что оставит. Родди спустил подтяжки, снял нижнюю рубашку, быстро умылся и пошел к себе.
— Бедный дядя Родди, — сказала Фиона. — С каким ужасом ему довелось столкнуться. Не знаю, сколько понадобится времени, чтобы он пришел в себя.
— Мне его понадобилось бы еще больше. Не выношу вида крови. На его месте я бы просто вырубился, — сказал Падди.
«Надеюсь, кем бы ни был этот тип, его поймают еще до того, как он совершит новое убийство», — подумала Кейт и с опаской посмотрела на входную дверь. Он сейчас там. Спит, ест или сидит в пивной, как все остальные. Может быть, работает на пристани. Может быть, живет в двух улицах отсюда. На кухне было тепло, но внезапно Кейт затрясло. В таких случаях ее мать говорила: «Кто-то наступил на твою могилу».
— Я думаю, что убийца… — начал Чарли.
— Ради бога, хватит! — взорвалась она. — Поскорее заканчивайте обед!
— Кейт, что случилось? — спросил Падди. — Ты бледная как привидение.
— Ничего. Я только хочу… чтобы это чудовище ушло. Чтобы его поймали.
— Не волнуйся, милая. Ни один убийца не причинит вреда тебе или твоим родным, — Падди потрепал жену по руке. — Пока я рядом, ему это не удастся.
Кейт заставила себя улыбнуться. «Нам ничто не грозит, — твердила она себе. — Дом у нас крепкий, замки надежные. Недавно Падди их проверил. По ночам дети спят без задних ног под защитой Падди и Родди. Никакой злодей не сможет причинить им вред. И все же Фиона права. При одной мысли, что это чудовище живет где-то поблизости, волосы встают дыбом».
— Яблоки! Отличные яблоки! Четыре на пенни, лучшие в Лондоне!
— Устрицы, свежие устрицы!
— Покупайте селедку! Еще шевелится! Еще дышит!
То же самое повторялось каждый субботний вечер; Фиона слышала шум рынка раньше, чем успевала до него добраться. Крики торговцев доносились за две улицы. Их эхо отражалось от прилавков, киосков, коньков крыш и сворачивало за углы.