Когда на следующий день отряд выезжал из тех же самых ворот, особой радости на лицах не было, и дело было не в том, что кому-то хотелось остаться на подольше.
Постоялый двор был почти пуст, снять несколько комнат удалось без труда, но «нормальные» кровати оказались кривыми, скрипучими, продавленными и с насекомыми в тюфяках.
Квалифицированную медицинскую помощь раздобыть тоже не удалось: отдельного целителя в этом занюханном городке не было вообще, а тот, кто мог его подменять — некто Грокс — на месте отсутствовал, как и остальное руководство этого населенного пункта. Удалось найти некий аналог аптеки или алхимической лавки и закупить там мазь от вроде бы ожогов. «Вроде бы» потому, что «аптекарь» оказался то ли глухим, то ли немым, то ли тупым, а возможно тупым глухонемым и общался мычанием и жестами. Объяснить, что именно требуется оказалось непросто. На слова «ожог», «обожгла попрыгунья» он не реагировал. Объяснять суть проблемы пришлось тоже жестами, показывая на себе то ожоги, то прыжки. Но крайне идиотские объяснения он вроде бы понял, обрадовался, закивал головой и вытащил большую склянку с нарисованным на ней непонятным животным, то ли хорьком, то ли скунсом. Чуть позже выяснилось, что животное с банки по всей видимости оказалось все-таки именно скунсом, ибо обмазанные подозрительной субстанцией обожжённые бойцы воняли так, что пришлось отселить их отдельно в другое крыло гостиницы, так как запах пробивал через стену и стоял в коридоре. Одна радость для раненых — клопы не только их не кусали, но и вообще мигрировали от них подальше. Но так как «подальше» было там, где поселились все остальные, то некоторым пришлось получить ночью двойную дозу клопов.
Еда в трактире не сильно отличалась от походной, пива выпить разрешили, но его попросту не было, про вино и говорить нечего: единственным спиртным напитком здесь оказалась местная брага, настолько мерзкая, что кто-то не смог её допить, а кто-то сознательно не стал, резонно опасаясь за нехорошие последствия с желудком. Единственный кто моментально в два глотка выпил всю кружку был Итон, желудок которого мог без особых последствий переварить маску от хиличурла, не то что какую-то брагу. Тут же он сгреб вторую, которую кто-то понюхал и решил на этом закончить с алкоголем в этот вечер. Отпивая уже мелкими глотками, Итон недобро поглядывал на своих бойцов, пытаясь вычислить какая же сволочь двинула ему несколько раз по спине и по затылку. По всему выходило, что все могли. Ладно, отложим вопрос до возвращения домой. «Дела сделаем, а там если узнаю, то всех скопом и задрючу. Как говорили у них в военной академии: коллективная ответственность. Дрючь каждого, кто накосячил, архонты потом разберутся! Зачем наказывать одного, если можно сразу всех?», — подумал Итон, посветлев лицом, отчего остальные тут же посмурнели, догадавшись о мыслях командира.
Но это дела вчерашние, сегодня надо двигаться дальше, а проводника, между прочим, также не нашли. В городке стоял натуральный переполох, все были чем-то заняты, и не особо охотно общались с чужаками. Хотели поговорить насчет помощи с бургомистром или его замом — не нашли, пришлось съездить к стражникам на воротах, которые традиционно для всех стражей мира занимались своим основным занятием — ничем. Они-то и поведали, что в окрестностях города стали шнырять довольно большие отряды хиличурлов, на город пока не нападали, но сомнений, что готовится нечто сильно нехорошее ни у кого не было, в связи с чем руководство Дубового носилось как в зад ужаленное, решая проблемы безопасности и пропадая то в соседних деревнях, также подчиненных городу, то зачем-то в лесу, вроде как устраивая ловушки или засады, то еще неведомо где. Одно было ясно: в данный момент пообщаться с ними невозможно.
Таким образом пришлось выметываться из Дубового не солоно хлебавши, раздобыв только примерные сведения куда и как надо ехать. Ну и, собственно, поехали, в не особо хорошем настроении.
Уже полчаса спустя дорога через поле уперлась в развилку, посреди которой лежал большой камень. Камень лежал, а вот на нём нагло сидел какой-то светловолосый оборванец. Почему нагло? Да потому, что на подъехавших он не обратил ровным счетом никакого внимания. Вытянув ноги, дерзкий селянин подставил лицо солнцу и, прищурив глаза, натуральным образом наслаждался хорошей погодой и похоже не собирался отвлекаться от этого занятия. Итону это сразу не понравилось, но если это местный, то, возможно, получится его использовать в качестве проводника. Воин залез в кошель, достал оттуда монету и кинул под ноги незнакомцу, после чего слегка повышенным тоном рыкнул: