Именно эту его улыбку и разглядела Нанди.
Широких дорог в вельде нет. Тропки прокладывают как кому заблагорассудится. Но у ворот крааля Сензангаконы трава была вытоптана, и скот, отправляясь на пастбище, подымал тучи пыли, несмотря на обильную утреннюю росу.
Впереди под присмотром ребят постарше, уже почти юношей, важно и неторопливо шествовали быки с коровами, а сзади, подбадриваемая криками мальчишек, дробно перебирая копытцами, семенила плотно сбившаяся в кучу отара овец. Самым маленьким доводилось плестись в хвосте, они-то и страдали больше всего от пыли. Неунывающие мальчишки, уже давно привычные к такому порядку, весело перекликались между собой, и только Чака, впервые отправившийся на выгон и не вполне уверенный в себе, вышагивал молча. Неуверенность эта была отнюдь не страхом перед тем, что он не справится со своими новыми обязанностями. Выросший в краале, он уже знал все, что следует знать о долге мужчины и воина. Дело в том, что чуть в стороне и позади стада независимой рысцой трусил его недавно обретенный друг И-Мини. Подружился с ним Чака недавно, и дружба эта была настолько примечательной, что привлекла внимание даже жителей соседних краалей. Произошло это не более одной лупы назад, когда Чака, обиженный в игре старшими, спрятался от всех в укромном уголке на самом солнцепеке, за оградой крааля. Честно говоря, все его силы уходили на то, чтобы не расплакаться. Он сидел, мрачно уставившись в землю и перебирая в уме кары, которым следовало бы подвергнуть обидчиков, но, кроме колдуна верхом на гиене, который увел бы их всех в лесную глушь, он так ничего и не придумал. И надо же, чтобы именно в тот момент, подняв глаза, он увидел в двух шагах от себя страшную гиенью морду. Чака оцепенел от ужаса, и прошло немало времени, пока он наконец понял, кто перед ним. Нужно отдать мальчику должное — зверь этот, хотя и чуть ниже ростом, мало чем отличался от гиены: тупая морда, светло-коричневая шерсть и грива могли ввести в заблуждение и взрослого. Конечно же, это исика. Собак этой породы держат иногда в краалях из-за их смелости на охоте, но недолюбливают за свирепый и независимый нрав.
Мальчик сидел не шелохнувшись. А пес, чуть опустив голову, мрачно уставился Чаке куда-то в переносицу, как бы выжидая, что тот предпримет. И Чака заговорил с ним. Он называл его самыми ласкательными именами, своим другом и даже, решившись на явную лесть, своим братом. Может, именно это и подействовало. Во всяком случае, Чаке показалось, что пес смотрит на него менее настороженно. Мальчик шевельнулся, пытаясь встать, и тут же шерсть на загривке пса вздыбилась. Тогда Чака решил испытать другое средство: он принялся перечислять те лакомства, гостинцы, которыми он оделит своего нового знакомого, и, перечисляя их, увлекся настолько, что чувство страха совершенно незаметно для него самого уступило вдруг место острому чувству голода. Он сулил псу груды самых вкусных вещей и все явственней ощущал, что у него все сильнее сосет под ложечкой. Собака, привычная только к резким и повелительным окликам, вслушивалась в его слова с благожелательным вниманием. «Мясо, много мяса!» — уже почти выкрикивал Чака, все более воодушевляясь. И пес, казалось Чаке, поверил ему. Во всяком случае, когда Чака поднялся, шерсть на собачьей холке лежала спокойно. Вдоль внешней ограды Чака двинулся в сторону ворот, и пес сделал несколько неуверенных шагов вслед за ним, но потом врожденная осторожность взяла верх, и он с независимым видом уселся на траве. Оглянувшись, мальчик увидел, что пес внимательно и как бы выжидающе смотрит ему вслед, но, когда их взгляды встретились, исика отвернулся и лениво зевнул.
У ворот крааля мальчик увидел пригнанное на дневную дойку стадо. А это означало, что наступило время полдника. Хотя обычно пищу для Чаки и Номцобы готовила Нанди, Чака знал, что сегодня Мкаби стряпает отцу особое лакомое блюдо — у-билебиле — рубленое жирное мясо, сваренное вместе с бобами и овощами. И поэтому, несмотря на голод, Чака не очень спешил домой. Уж кому-кому, а ему, баловню Мкаби, наверняка перепадет что-нибудь с отцовского стола. И это было очень удачно, ибо как же иначе он смог бы выполнить обещание и принести собаке гостинцы. Ведь обычно, как и положено, он ел в доме Нанди на мужской половине, но выносить с собой пищу из дома ему никогда не приходилось: в этом не возникало надобности, а если бы такая потребность и возникла, то он все равно не смог бы этого сделать. Как и все остальные ребята крааля, он разгуливал голышом, а в руках разве будешь носить пищу? Но сейчас только правила приличия по позволяли Чаке наскоро проглатывать еду, подаваемую Нанди. Прополоскав рот холодной водой и вторично вымыв руки, Чака сразу же бросился вон из хижины. Но ждать ему пришлось довольно долго. Его отец, великий вождь Сензангакона не был связан обещанием и поэтому ел, как всегда, неторопливо и обильно, запивая каждое блюдо добрым кувшином пива. Чака уже совсем было приуныл, но тут из-за дома вождя показалась Мкаби, которая, заговорщицки улыбаясь, вдруг протянула ему кувшинчик. Чака сначала удивленно уставился на нее, но, почувствовав теплоту сосуда, сунул руку внутрь и, все еще недоумевая, облизал пальцы. Да, конечно же, это у-билебиле! Мкаби молча удалилась, а Чака по давно заведенному между ними порядку отправился в укромное местечко, чтобы на досуге и вдалеке от посторонних глаз насладиться пищей вождя.