- У меня нет другого выбора, ведь так? – Сокрушенно выдохнул Учиха, осознавая, что терять ее он не хочет.
- Выбор есть всегда. – Зашипел саннин, оголив зубы. – Ты подпишешь со мной контракт на обмен? Ты заключишь этот контракт со мной и Богом Смерти. Если ты нарушишь этот контракт, то умрешь. И умрет она. Ты готов пойти на это?
Глаза Орочимару были настолько безумные, что казалось, вот-вот вывалятся из орбит. Саске чувствовал подвох, однако, не мог понять, в чем он заключался. Это всего лишь результаты эксперимента. Всего лишь исследования, к чему такие меры? Он, ведь сегодня все поведал Саннину безо всяких контрактов.
- Ты ведь помнишь, что я поглотил когда-то твое тело, второй раз будет то же самое. Не важно, набрался ты сил, или нет.
- Мне не нужно твое тело, Саске-кун. Я уже говорил это.
- У меня нет иного выхода, как согласится, однако, я внесу поправку в этот контракт. Тело Сакуры ты тоже не получишь. При любом раскладе. – Злобно сверкнул глазами единственный в своем роде Учиха.
- Ее тело мне не нужно. Но, помни, если ты нарушишь контракт, она умрет. Тебе нечего терять, если я не скажу тебе, что с ней сейчас, она тоже умрет. Выбор очевиден. – Саннин растянулся в его мерзкой улыбке.
- Я подпишу. – Улыбка стала шире. – Это все?
- Тогда помни, что стороны контракта не могут причинить друг другу никакого вреда, иначе это повлечет за собой расторжение контракта и забвение навеки в животе Бога Смерти. – Подытожил Саннин.
Учиха утвердительно кивнул. К горлу подступила тошнота и он сделал резкий вдох, чтобы хоть немного успокоить себя.
Орочимару быстро развернул новый свиток, в котором уже было заполнено все, кроме последнего учиховского условия, которое он внес слегка подрагивающей от предвкушения рукой. Саске ознакомился с написанным в свитке, затем, слегка помешкав, достал кунай и порезал свою ладонь. То же самое проделал Орочимару. Затем он сложил сложные печати, хлопнув о пол что есть мочи. От ладони в стороны поползли красные кровавые письмена, обозначающие активацию печати, и призрачное очертание Бога Смерти явилось двум ниндзя.
- Я скрепляю контракт своей кровью. – Прохрипел Саннин, ставя отпечаток ладони на свитке.
- Я скрепляю контракт своей кровью. – Повторил действия Саске.
Бог Смерти протянул свою призрачную руку к контракту, подцепил его и в мгновение ока направил его в свой гигантский рот. Едва свиток был проглочен, Бог вобрался обратно в печать, которая быстро начала стягиваться в точку, пока на полу не осталась лишь капля крови. Капля поползла по полу и, добравшить до Учихи, взобралась на его тело и осела за ухом, став его новой Печатью Смерти.
Это вызвало очередной приступ радостного смеха у Орочимару.
- Хорошо. Я расскажу тебе побочный эффект такого лечения. – Завил змеиный саннин. – Как ты уже помнишь, для того, чтобы успокоить ту войну между двух чакр – твоей и ее, необходимо подарить ей очередную порцию своей жизненной энергии. Однако, не просто так, ее тело должно было принять эту порцию с любовью, и желая этого. Иными словами, ты должен был излить в нее свое семя, перенося таким образом часть чакры в ее организм. Со временем, ее жизненная сила распознала, что та новая порция энергии идентична с той, с которой ведется война, от чего буйство в ее организме начало стихать.
При этом, чтобы твоя энергия покинула куноичи, ей необходимо пройти полный цикл и излить вражескую часть чакры ее вместе с кровью. Однако, в твоей ситуации все гораздо интереснее и прозаичнее. В ее организме образовался сосуд, в который твоя чакра и немного ее слились в одну.
- Сосуд? Что еще за сосуд? – Не понял Учиха.
- Ты еще совсем юн, Саске-кун. – Расплылся в умилении Орочимару. – Этот сосуд – это ребенок…
====== Размышления. ======
Саске просидел в гостиной, не сомкнув глаз, всю ночь. Его голову будоражили мысли, полные отчаяния, боли, надежды и смятения. Там, внутри него боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он еще не задумывался о том, что может стать отцом, да и слишком уж он юн для такого, однако, отчасти его это и пугало и радовало. Всю свою жизнь с момента уничтожения его братом всего клана, Саске мечтал о том, как возродит его, отстроит новый квартал в деревне, и будет счастливо наслаждаться жизнью человека, выполнившего свой долг. Однако, так скоро воплотить эту мечту в реальность не казалось ему рациональным и возможным – он слишком молод и еще столько всего нужно сделать…
Саске боялся даже одной мысли о том, что сегодня ночью он только что продал своего первенца бывшему учителю, мечтавшему заполучить могущественное новое тело и взрастить его сам.
- Представь, какой силой должен обладать ребенок, если еще только будучи зачатым, он получил в свое тело в тысячи раз больше чакры, чем при обычном зачатии? – Говорил саннин, облизывая губы. – Это с родни ношению в себе биджу. Как только биджу извлекают, носитель умирает.
Учиха вспоминал его довольную рожу, и жалел, что в этот момент не размазал ее по стене гостиной.
- Ты отдашь мне своего первенца, как плату за информацию, хах, представляешь, твой ребенок – валюта. – Глаза Орочимару бешено горели. – Его воспитает Карин, она будет счастлива назвать дитя своим ребенком. Ох, не переживай, та девушка, что носит сейчас под сердцем мое новое тело не будет тосковать. Она, ведь в любом случае умрет.
- Ты же сказал, что есть шанс ее спасти. – Учиха кипел от злости.
- Но ведь выжил же Наруто Узумаки после извлечения Кьюби. – Ликовал Орочимару. – Значит, и у этой девочки может быть шанс. Такой маааленький призрачный шанс.
- Ты говорил, что некоторые все-таки выжили в твоем эксперименте.
- Это были мужчины. О, наблюдать за процессом вливания в них чакры было весьма любопытно. Не всем все-же удалось принять чужое семя с любовью. – Глаза саннина горели алчным безумием.
- Меня не волнуют эти грязные подробности. Меня волнует спасение Сакуры. Я заключил с тобой контракт, в котором ты обещал мне информацию. И ты обязан мне ее дать.
- Мой милый Саске. Я и дал тебе информацию. Рождение ребенка будет сродни извлечению биджу. Среди твоих друзей есть человек, который выжил при этой пргоцедуре. Я не обещал ее спасти, лишь рассказать то, о чем знаю. – Его острые зубы оголились в оскале.
Шепот саннина был похож на зловещее шипение змеи, а глаза горели, словно два уголька в тлеющем костровище. Учиха не отвечал, просто слушал, словно парализованный тем, что говорит бывший его учитель.
- Хорошо бы сделать ее еще и джинчурики. Например, семихвостого? Интересно, где сейчас он обитает? Ребенок, выросший в утробе джинчурики, рождается более могущественным. – Мечтательно шептал он.
В этот момент Учиха не сдержался. Он вложил всю свою ненависть в свой удар, направляя кулак прямо в бледное змеиное лицо. Орочимару растворился в облаке дыма, ясно давая понять, что с самого начала он был готов к такому повороту событий и прислал сразу теневого клона вместо себя. Проследив глазами за растворяющимся облаком, Саске сокрушенно опустился на диван, обхватывая голову руками.
Волна бездонного отчаяния накрыла его с гоовой. Он узнал о том, что станет отцом. И что своими же руками сделал своего ребенка валютой. Еще страшнее, что он потеряет не только ребенка, но и Сакуру. То призрачное счастье, кторое он обрел в ее обьятиях совсем недавно. Предательские слезы вдруг хлынули из глаз и он, наконец дал волю чувствам, изливая горе несостоявшейся еще потери и уже состоявшегося его предательства.
Он не сомкнул глаз до самого утра, размышляя и переваривая услышанное.
Он станет отцом. Отцом ребенка, которому сам же и подписал смертный приговор…
- Черт!!! – В сердцах вскликнул Учиха, ударяя кулаком о стол. От удара чашка с чаем, из которой пил Орочимару, звянькнула и покатилась со стола, разливая остатки жидкости на пол. Но Саске этого даже не заметил.
Смутное желание вдруг взглянуть еще раз на тот комочек его чакры, теплящийся в теле Сакуры взяло верх над самобичеванием парня, и он, активировав шаринган, стал наблюдать сквозь потолок за спящей девушкой, движением ее жизненной энергии и маленьким сгустком его силы, смешанной с небольшим колличество ее чакры, внизу живота. Почему же он раньше не подумал об этом? Ведь, это было предсказуемо – заниматься любовью с девушкой, изливать в нее свое семя и, следовательно, зачать ребенка. Он не подумал… Идиот.