Через несколько дней Чан вернулся в Шанхай, где так же, как и в Ханчжоу, народ праздновал крушение чужеземной династии. Улицы китайских кварталов были запружены радостными людьми. Полицейские рыскали по городу с большими ножницами и, встретив прохожего с косой, тут же насильно остригали этот символ китайской покорности маньчжурам. На рукавах у них красовались повязки с надписью «Восстановление суверенитета».
Правда, власти Французской концессии и Международного сеттльмента, существовавших в Шанхае соответственно с 1849 и 1863 годов и охватывавших более чем треть города, хранили молчание. Они выжидали, что, собственно, не мешало китайцам — жителям сеттльментов, которых насчитывалось в десятки раз больше, чем иностранцев, выражать бурную радость по поводу революции.
Дуду Чэнь назначил Чана командиром 5-го (позже переименованного в 93-й) полка Цзянсуской армии, во главе которой стоял сам. Этот полк, правда, еще предстояло создать — из тех же членов мафиозных организаций, а также городских пауперов и люмпенов.
С помощью «кровного брата» Чан быстро вошел в городскую бандитскую среду. И вскоре, как и Чэнь, сделался в ней своим. Смелый, волевой, решительный, он легко завел знакомства с высокопоставленными мафиози и стал пользоваться среди них уважением. В то же время Чан познакомился и побратался с еще одним земляком из Чжэцзяна, торговцем антиквариатом Чжан Цзинцзяном (хотя он был старше Чана на десять лет), тоже своим в преступном мире. Чжан, тщедушный инвалид, прикованный к креслу артритом и скрывавший больные глаза за стеклами темных очков, обладал удивительно сильным, властным характером. Он стал оказывать на Чана большое влияние. Полицейские Французского сеттльмента Шанхая, следившие за подозрительными личностями, называли Чжана между собой «Квазимодо», но он был настолько самоуверен, что именовал себя «Жэньцзе» («Выдающийся человек»). Правда, у него хватало юмора иногда подшучивать над своими физическими недостатками. «Я цикада, лежащая на спине», — улыбался он. Чжан был не только предпринимателем, но и прекрасным художником, каллиграфом и вообще широко образованным человеком. С 1906 года его связывали тесные отношения с Сунь Ятсеном, он часто оказывал финансовую помощь вождю «Объединенного союза», хотя склонялся более к анархизму, нежели к «трем народным принципам».
Чжан был очень богат, и его особняк на центральной авеню Международного сеттльмента Нанкин-роуд, недалеко от набережной Банд, где он жил с четырьмя дочерьми (его жена эмигрировала в США), считался одним из лучших в Шанхае. Для Чана этот дом был открыт всегда, но будущий генералиссимус предпочитал, как и в Токио, проводить ночи в борделях. Военная служба не отнимала много времени: всего два-три часа в день, домашние дела выполняли слуга и повар, а «цикада» Чжан по дружбе ссужал его немалыми деньгами, так что Чан мог позволить себе любые развлечения.
В те дни в одном из борделей он встретил поразительной красоты женщину по имени Яо Ицинь (Яо «Приятный цинь»[11]). Была она его ровесницей и так хороша, что Чан искренне влюбился. Он взял ее на содержание, дав ей новое имя — «Ечэн» («Искренняя девушка с берегов реки Ечанцзин»[12]) и поселив в своей небольшой квартирке на территории Французской концессии.
Между тем события в Китае развивались стремительно. 25 декабря, в дождливый и ветреный рождественский день, в Шанхай из-за границы вернулся Сунь Ятсен, узнавший о событиях на родине из зарубежных газет. Через четыре дня 43 делегата от семнадцати из восемнадцати провинций империи, собравшиеся в городе Нанкине, в здании местного совещательного комитета по подготовке конституции, абсолютным большинством голосов избрали Сунь Ятсена временным президентом (за него проголосовали делегаты шестнадцати провинций). 1 января 1912 года он вступил в должность и объявил об образовании Китайской Республики.
Страна оказалась расколотой. В Пекине власть по-прежнему находилась в руках императора, опиравшегося на помощь реакционного генерала Юань Шикая, командующего крупнейшей в Китае Бэйянской армией, расквартированной на севере страны. В Нанкине же теперь заправляли Сунь Ятсен и Нанкинское собрание, которое 28 января было преобразовано во Временный сенат Китайской Республики. Гражданская война казалась неизбежной, и командир полка Чан Кайши готов был принять в ней участие. Вместе с «кровным братом» Чэнем они ратовали за открытый конфликт с Юань Шикаем.
12
Река Ечанцзин — название канала в провинции Цзянсу, на берегах которого была расположена родная деревушка пассии Чана, ныне вошедшая в состав города Сучжоу.