Сунь решил устроить вторую революцию — на этот раз против Юаня. 12 июля 1913 года в провинции Цзянси вспыхнуло антиюаныпикаевское восстание под руководством гоминьдановского губернатора Ли Лецзюня, вслед за чем Цзянси провозгласила независимость. После этого независимость объявили гоминьдановские дуду Нанкина, Аньхуэя, Хунани, Фуцзяни и Чжэцзяна. Против Юаня выступил и военный губернатор Гуандуна, один из близких соратников Сунь Ятсена — Чэнь Цзюнмин, тоже заявивший о независимости. В начале же августа началось восстание в Чунцине (провинция Сычуань).
Разумеется, под руководством «кровного брата» Чана, дуду Чэня, восстал и Шанхай, объявивший о независимости 18 июля. И Чан принял в восстании самое активное участие. Именно он разработал план нападения на шанхайский арсенал, находившийся под контролем верных Юаню войск. И трижды — 22, 28 и 29 июля — атаковал его во главе гоминьдановских отрядов численностью в два батальона. Но у него ничего не вышло. Его войска подверглись массированному артобстрелу со стоявших на рейде Шанхая юаныпикаевских кораблей. Против Чана, как он позже с горечью вспоминал, выступили и «империалисты с территории сеттльмента», а также «компрадоры, тухао и лешэнь», так что он вынужден был отступить. Город захватили войска Юаня.
Вместе с «выдающимся человеком», «цикадой» Чжаном, Чан отплыл вверх по реке Янцзы в Нанкин, чтобы там продолжить борьбу, но и в этом городе силы революционеров были на исходе. Верные президенту войска подавили все восстания. «Вторая революция» потерпела поражение.
Через три месяца, 4 ноября 1913 года, Юань Шикай объявил Гоминьдан вне закона, после чего разогнал парламент. Сунь Ятсен, Чэнь Цимэй, Чан Кайши и многие другие борцы с диктатурой вынуждены были вновь бежать в Японию. Чэнь Цимэй констатировал: «Во время Синьхайской революции у нас почти не было оружия, нас насчитывалось несколько сотен, но, когда в Учане прозвучал призыв, вся страна пришла в движение. Это потому, что у нас был дух революционной партии. Во время же битвы в год гуйчоу (1913 год) хотя мы и контролировали несколько провинций и имели армию в сто тысяч человек, но бандитские армии превзошли нас числом, и мы потерпели поражение. Это потому, что мы утратили дух революционной партии».
Прибыв в Токио, Сунь и другие гоминьдановцы начали возрождать именно такую революционную партию, о которой вспоминал Чэнь. Сунь так и назвал ее: Чжунго гэмин-дан (Китайская революционная партия). Он объявил о ее создании 8 июля 1914 года на собрании более четырехсот своих сторонников, призвав их к подготовке «третьей революции». В отличие от парламентского Гоминьдана, который Сунь теперь считал «полностью обанкротившимся» из-за того, что тот чересчур сильно напоминал «политическую партию западного типа», новая организация строилась на принципах жесткого централизма и конспирации. Ее члены были обязаны подчиняться строжайшей дисциплине и свято хранить партийные секреты. Чан Кайши вступил в нее сто вторым членом.
К тому времени он уже довольно тесно сотрудничал с Сунь Ятсеном. Их личные контакты возобновились в декабре 1913 года, когда, по одним данным, Чэнь Цимэй, а по другим — «цикада» Чжан, полумафиозный друг и Суня, и Чана, вновь свел их в Токио, на этот раз на квартире Сунь Ятсена.
И Сунь вновь проявил интерес к «будущему герою революции». Чан уже имел революционные заслуги, но главное — был по-прежнему предан Суню. Более того, не скрывал, что готов уничтожить всех его врагов как вне партии, так и внутри нее, если таковые найдутся. И Сунь, конечно, не мог этого не оценить, тем более что после поражения «второй революции» подавляющее большинство его сторонников отступились от него: они даже отказались вступать в Революционную партию (членами ее стали всего несколько сотен человек из тысяч его бывших товарищей), а многие из тех, кто вступил, уже не проявляли к нему прежнего уважения. Позже Чан вспоминал: «Среди тех… кто вступил в Китайскую революционную партию, только совсем немногие по-настоящему верили в идеологические принципы цзунли (главного распорядителя — титул Сунь Ятсена. — А. П.)… Они даже вели себя вызывающе по отношению к цзунли… Я решил, что как член партии обязан защитить нашего цзунли… В противном случае я не буду считаться преданным и достойным членом партии».
Следуя за Сунь Ятсеном и опираясь на его поддержку, Чан теперь уверенно продвигался к власти, хотя путь наверх был нелегким. Надо было преодолевать сопротивление множества противников и конкурентов, и приходилось быть не только решительным, но и осторожным. Не случайно великий философ Китая Чжуанцзы (369–286 годы до н. э.), один из основоположников даосизма, говорил: «Храбрость без осмотрительности не приносит победы». Чан всегда помнил об этом.