Дело в том, что, помимо Тайваня, чанкайшисты контролировали в то время и эти острова, плюс острова Дачэнь, находящиеся чуть к югу от островов Чжоушань, напротив чжэцзянского города Тайчжоу, а также острова Мацзу, Цзиньмэнь и Пескадорские в Тайваньском проливе и остров Хайнань в Южно-Китайском море. Однако в начале мая 1950 года коммунисты захватили Хайнань. Так же легко они могли взять и острова Чжоушань, расположенные всего в одной морской миле от побережья КНР, но почти в 350 милях от Тайваня. Именно поэтому Кук и считал, что надо, оставив дальние острова, сконцентрировать все силы на обороне Тайваня и других островов в проливе. 16 мая Чан эвакуировал 150 тысяч своих солдат и офицеров с этих островов, уступив их коммунистам без боя, но в тот же день заявил, что, защищая Формозу, либо погибнет в бою, либо покончит жизнь самоубийством. «Я сдержу свое слово», — добавил он. Примерно тогда же вместе с Мэйлин он обратился ко всем женщинам Китая с призывом «использовать их влияние в семье для борьбы с коммунизмом».
Кук полностью поддерживал Чана, но после падения Хайнаня среди многих жителей Тайваня, в том числе иностранных представителей, началась паника: все ждали вторжения коммунистов и неизбежного захвата острова не позже середины июля 1950 года. Американские дипломаты на Тайване считали, что правительство Чана в ближайшее время сбежит в Манилу или Сеул. В Вашингтоне стали вновь раздаваться голоса, требующие либо замены Чана на генерала Сун Лижэня (тот в секретных письмах в Госдеп заверял, что готов взять власть в любую минуту), либо введения на Тайване правления ООН, либо возвращения Тайваня Японии, либо подчинения острова генералу Макартуру, все еще командовавшему союзными оккупационными войсками в Токио. По некоторым данным, Чан Кайши и сам был готов уйти — если бы Трумэн защитил Тайвань от коммунистов. Он даже лично пригласил Макартура на Тайвань.
Но 25 июня 1950 года международная обстановка, а с ней и положение Чана резко изменились. В тот день северокорейские коммунисты, по соглашению со Сталиным, развязали войну против Южной Кореи, одного из союзников США. Именно это спасло Тайвань. Трумэн понял: надо спасать всех друзей в Восточной Азии, которым угрожает коммунистическое вторжение, в том числе Чан Кайши.
Радостную новость о начале войны в Корее Чану сообщил Цзинго, с июля 1949 года по поручению отца возглавлявший секретные службы Гоминьдана. Для Чана этот день стал вторым Перл-Харбором, подарком судьбы[124]. Через несколько часов Совет Безопасности ООН, созванный по просьбе США, осудил северокорейцев. (Соответствующая резолюция была принята девятью голосами «за». Только одна страна воздержалась — Югославия; против не голосовал никто, Советский Союз бойкотировал заседание.) А через два дня Совет Безопасности, опять же в отсутствие советского представителя, санкционировал использование международных вооруженных сил против Корейской народной армии (КНА), и вскоре 15 стран приняли участие в отпоре агрессору (применение силы одобрили 53 государства). В тот же день, 27 июня, Трумэн направил 7-й американский флот в Тайваньский пролив, чтобы блокировать любые попытки китайских коммунистов захватить остров. При этом он подчеркнул: «Оккупация Формозы войсками коммунистов создала бы прямую угрозу безопасности Тихоокеанского региона, а также войскам Соединенных Штатов, осуществляющим законные и необходимые функции в этом районе».
Через два дня Чан Кайши выразил желание принять участие в корейской войне, запросив согласие американской стороны на посылку в Корею тридцати трех тысяч своих солдат (двух дивизий) под командованием того самого генерала Сунь Лижэня, который втайне от Чана разрабатывал планы его свержения. Для этого Чан был даже готов эвакуироваться с островов Цзиньмэнь, находящихся в Тайваньском проливе вблизи фуцзяньского города Сямэня. Он, правда, просил американцев полностью вооружить эти дивизии и обучить в течение двух лет современному бою. По свидетельству тогдашнего помощника госсекретаря по дальневосточным делам Дина Раска, «вся идея была обманом»: Чан понимал, что американцы отвергнут его предложение, исходя из того, что отправка гоминьдановских солдат в Корею могла поставить под угрозу безопасность самого Тайваня, но хотел продемонстрировать свою верность союзническому долгу. Трумэн вначале благожелательно отнесся к этой идее, но под влиянием госсекретаря Ачесона и начальников штабов в конце концов действительно отверг ее.
124
Интересно, что Чан сам собирался спровоцировать войну на Корейском полуострове, надеясь, что она приведет к коренному изменению политики США на Дальнем Востоке, в том числе в отношении Тайваня. Еще в марте 1950 года он с этой целью планировал послать своих секретных агентов в Южную Корею.