Таинственные, романтические фигуры «низкорожденного» царя, мудрого и коварного Чанакьи — древнеиндийского Макиавелли, загадочные обстоятельства изгнания греческих завоевателей из Северо-западной Индии — все это было связано в один узел сначала народной фантазией, затем мастерами санскритской литературы и истолковано в соответствии с теми или иными идеологическими, то есть в конечном счете классовыми, задачами. Естественно, что легенда о Чандрагупте стала в новое время популярным сюжетом у писателей-просветителей.
Осмысляемая по аналогии с современностью, эта история давала художникам благодатный материал для их патриотической проповеди. Во-первых, она начисто опровергала пресловутый миф к неполноценности индийцев, напоминая о том, что именно в Индии, в сражениях с ее народами фактически померкла громкая слава Александра Македонского и что уже в далекие времена индийцы смогли создать государственность в пределах обширнейшей территории. Во-вторых, она могла послужить достаточно поучительным уроком для современников Апте, среди которых разгорелись в это время жаркие споры о судьбах родины.
Роман «Чандрагупта» призывал к преодолению партийных, общинных и национальных разногласий и сплочению всего народа для борьбы против колонизаторов. Роман строится таким образом, что центр внимания сосредоточивается на борьбе между Чанакьей и царским министром Ракшасом, в которой Чанакья выступает носителем идеи создания единого государства, способного противостоять любому нападению.
Рассказывая заново драматичную историю, известную по древней легенде и пьесе Вишакхадатты, Апте смещает акценты: для писателя-патриота недостаточно убедительно, что Чанакьей движут сугубо личные чувства. Кроме того, Апте раздвигает узкие рамки сюжет и легенды и начинает повествование с описания греческой экспансии, с показа результатов этой экспансии в Пенджабе. Такое начало — как бы расширенный пролог — знакомит нас с Чанакьей и дает ключ к пониманию мотивов его дальнейших действий. Общая картина патриотического подъема помогает читателю уяснить себе, почему оскорбление в царским совете вызывает в Чанакье столь сильную, почти нечеловеческую жажду мести.
Чанакья приходит в Магадху не в погоне за почетом и славой, его появление продиктовано самыми высокими помыслами, он хочет сокрушить греков, прогнать их из Пенджаба, ибо сам он был свидетелем того, как Такшашила, слывшая одним из славных очагов индийской учености и культуры, приходит в упадок, как люди там терпит бедствия. Обращаясь к Ракшасу, он говорит: «Ты не знаешь, что такое власть варваров. Ты не был в Такшашиле. Они чинят насилия и притесняют простой народ».
Бесспорно, неуемная, титаническая энергия Чанакьи во многом питается личными мотивами, в нем говорит оскорбленное самолюбие, ущемленное брахманское достоинство, но всем ходом повествовании Апте показывает, что основа поступков Чанакьи — это четко осознанное чувство ответственности за судьбы родины.
Недюжинный ум и энергия Чанакьи направлены на то, чтобы создать сильное государство, избавить страну от полного порабощения греками, и на пути к этой цели он не брезгует никакими средствами. Не зря же индийская традиция приписывает Чанакье авторство знаменитого трактата «Артхашастра», своеобразного руководства для царя, где изложены тончайшие приемы внешней и внутренней политики. Однако его действия наталкиваются на сопротивление Ракшаса, первого министра магадхского царя, человека, верного своему слову, преданного слуги своего государя. Он, так же как и Чанакья, печется о благе родины, государственные интересы для него важнее личных; иначе он не отверг бы с таким негодованием предложение перейти в лагерь противника (в пьеса Вишакхадатты он принимает это предложение) даже ради того, чтобы расправиться со своим врагом — Чанакьей Но шоры верноподданичества мешают Ракшасу разглядеть более широкие перспективы, и потому его патриотизм отличается узостью и ограниченностью. Чанакья, со своей стороны, видит и ценит в Ракшасе те черты, которыми не обладают люди из окружения Дханананда — честность, верность слову, высокую принципиальность и нравственную чистоту. Поэтому он так страстно борется за то, чтобы Ракшас стал его союзником, верным советчиком и руководителем молодого Чандрагупты.
Однако не всегда Чанакье сопутствует успех. Иной раз он переоценивает силу политической интриги. В моральном поединка с Ракшасом Чанакья терпит поражение; психологический просчет Чанакьи особенно остро ощутим в его столкновении с простыми людьми: ему не удается склонить на свою сторону служанку Вриндамалу, никакие угрозы не могут заставить честного ремесленника Чандандаса выдать семью друга. Вообще образы представителей народа — Сиддхартхака, Вриндамалы, Чандандаса — не оставляют сомнения в том, на чьей стороне социальные симпатии автора. Он подчеркивает в них благородство и патриотизм, в то же время отмечая продажность, своекорыстие и безразличие к интересам родины высших слоев общества. Не зря фраза о том, что лучше умереть, чем видеть родину покоренной врагами, вложена в уста простолюдина-пастуха. Автор отмечает, что многие знатные люди породнились с греками. Однако простой народ относится к ним иначе. Он тяготится ярмом рабства, ненавидит и презирает греков. А чего стоят сластолюбивый и порочный царь и его придворные! С какой легкостью удается Чанакье заполучить душу вельможного сановника, полководца Бхагураяна!