— Я поклялся в верности Нандам.
— Ты не хочешь служить Магадхе и Паталипутре?
— Не хочу!
— Нет, ты никогда не поступишь так. Кто поверит, что ты говоришь сейчас правду?
— А отчего бы не поверить? Или есть какая-нибудь особая причина?
— Причина? Твои собственные слова! Этого мало?
— Мои слова? Разве я кому-нибудь говорил об этом?
— Шакалаяну.
— Выходит, он рассказал о нашем разговоре?
— Почему подозревать именно Шакалаяна?
— Значит, твои шпионы пробрались ко мне. Кому же теперь верить? Все, кто окружает меня, — предатели! Узнаю твою руку, Чанакья!
— Твои люди, министр, тут ни при чем. Не мучайся подозрениями. Массажист, который приходил с Шакалаяном, — это один из моих друзей. Он все мне и рассказал.
Ракшас почти не удивился тому, что услышал.
«Значит, массажист — шпион Чанакьи. И Шакалаян, конечно, не знал об этом», — сказал он себе.
— Как бы там ни было, министр, — продолжал брахман, — постарайся забыть все и соглашайся служить Чандрагупте. У тебя будет то же положение, та же власть, что и при Нандах. Народ сразу изменит к тебе отношение. Для этого много времени не потребуется. Ты ведь знаешь, что люди — что бараны: куда один — туда и все стадо. К тебе вражды никто не питает. Я ненавидел только Нандов. Но с ними покончено. Теперь мне здесь нечего делать. Как только ты дашь согласие, я сразу же уйду в Гималаи. Но у меня есть еще одна просьба: вытесни греков за Гандхару. Чандрагупта — хороший воин. Если ты ему поможешь, вы победите. Ты не знаешь, что такое власть варваров. Ты не был в Такшашиле. Они чинят насилия и притесняют простой народ…
Слова брахмана звучали правдиво, он говорил с таким дружелюбием, будто Ракшас уже согласился стать министром Чандрагупты.
— Чанакья, — перебил его Ракшас, — мне вообще не следовало разговаривать с человеком, который уничтожил род повелителя Магадхи. И я уже раскаиваюсь в том, что столько времени слушаю тебя. Пока вы защищаете страну от греков, я не стану мешать вам хотя бы потому, что у меня нет сторонников и нет власти. Так что все эти уговоры ни к чему.
— Не нужно так говорить, министр, — возразил Чанакья. — Не думай, что я не знаю тебе цены. Я проверил и изучил тебя. Сначала я попробовал действовать через Бхагураяна, — послал его к тебе. Затем вынес смертный приговор, — не настоящий, конечно, — Чандандасу, в надежде, что ты попытаешься спасти его. Когда же увидел, что и это бесполезно, то решил выяснить, может ли враг рассчитывать на тебя. Для этого я подослал Сиддхартхака, переодетого массажистом. Теперь я вижу, что ты любишь свою страну и ненавидишь варваров. Нам необходима твоя помощь, министр Ракшас.
— Чанакья, я уже сказал, что не буду служить никому, кроме Нандов, и останусь верен своей клятве.
— Значит, клятва превыше всего. А если кто-нибудь из Нандов сядет на престол, что тогда?
— Я поклялся и буду служить Нандам. Чанакья, ты обманщик и лжец, но я не боюсь тебя. Если остался кто-нибудь из прежней династии, я буду защищать его и словом и делом. Для него я готов на все. Я уничтожу Чандрагупту и посажу на трон законного наследника.
Брахман рассмеялся.
— Что ж, смейся, Чанакья, — сказал министр. — Ты считаешь это невозможным, я знаю.
— Да нет, — ответил тот, — я смеюсь потому, что многое возможно в этом мире.
— Ты, наверно, издеваешься надо мной? Ведь сейчас мне самому все это кажется не легче, чем сделать лук из рогов зайца или найти сына бесплодной жены. И ты думаешь то же самое.
— Нет, я этого не думаю. Если хочешь, я объясню.
Ракшас в недоумении молча смотрел на Чанакью.
— Министр, — продолжал брахман, — сейчас я тебя спрашиваю только об одном. Ты говоришь, что если узнаешь о существовании наследника Нандов, то встанешь на его сторону. Твердо ли твое решение? Не изменишь ли ты его?
— Нет, никогда! Зачем ты спрашиваешь?
— Затем, что хочу привести сюда отпрыска этого рода. Вот и все! Но сначала взгляни-ка. Что это? Браслет, не так ли?
При виде вещицы, которую Чанакья держал в руке, Ракшас вздрогнул.
— Да, — медленно произнес он, — это охранительный браслет Нандов. Существует обычай: как только у раджи появляется наследник, к его запястью привязывают этот браслет. Но откуда он у тебя?
— Сейчас, сейчас… — ответил Чанакья. — Иди-ка сюда! — крикнул он своему ученику.
Юноша вошел. Брахман поставил его перед Ракшасом и приказал протянуть правую руку.
— Посмотри сюда, министр, — проговорил Чанакья. — Взгляни на его руку. Ты ведь разбираешься в линиях судьбы. А это знаки царя.