Игорь не любил отношения к себе, как к табуретке, но он вынужден был его терпеть, ибо это приносило ему деньги, а деньги, как известно, лучшее в мире средство от уязвлённой гордости.
— А где сам Алексей Михалыч? — спросил он.
— Тихо ты! — Тип поменялся в лице: его откровенно раздражала столь частое произнесение имени босса в стенах, у которых, как известно, тоже есть уши. — Алексей Михайлович лично такими делами не занимается!
— Но он хотя бы в курсе?
— В курсе только бабки на лавке о том, что гречка подорожает, а у Алексея Михайловича всё на контроле! Ты чё кабенишься-то, я не пойму?! Тебе что – каждый день предлагают верняк под двести процентов?
Игорь замялся:
— Ну, не каждый...
— Игорёк, да ты, я вижу, охренел! — Тип вышел из-за стола. — Ты, наверное, забыл, кто тебе инсайды сливает. Напомнить, колобок, на чьих дрожжах ты поднялся?!
— Да ладно, ладно, — сдался Игорь. — Уж и подумать нельзя.
— Слушай, мальчик! Будешь думать – будет думалка болеть! Мужчины не думают – мужчины принимают решения. Ты согласен или нет?!
— Согласен, — неуверенно выдохнул Игорь.
— Согласен или нет?! — напирал Тип.
— Согласен.
Оправив пиджак и галстук, сдвинувшийся под шейным напором, Тип снова сел за свой лакированный бруствер.
— Вот и молодец. Так бы и сразу. А то мямлишь, как секретутка при найме на работу секретаршей: буду, не буду, могу, не могу. — Он принялся рассовывать последние бумаги по ящикам стола, портфелю и карманам, а когда рассовал, то открыл крышку ноутбука, клацнул пару клавиш, активируя компьютер. — Деньги передашь по той же схеме: вложишься в акции.
— А... — открыл рот Игорь.
— А отказ не принимается, — обрезал его Тип.
И вроде бы всё это были их обычные дела, но Игорь как-то подсознательно напрягся, услышав об отказе в отказе. Тип же тем временем явил кое-что, чем он смог напрячь его ещё сильнее:
— А теперь самое главное: запеньдя.
— Какая ещё запеньдя?
Тип повернул монитор к Игорю – и там Игорь увидел фото Софии. Как бы он ни скрывал свою личную жизнь – глаза выдали его с потрохами. Вместе с Игорем и Тип залип на фотографии девушки:
— Хорошенькая, правда? Так и не скажешь, что об эту запеньдю можно копья сломать.
Игорь почувствовал, как холодок побежал по его взмокшей спине и повёл лопатками от раздражения...
У окна офисного кабинета Студии просвечивались полуденным солнцем три фигуры: Германа, Романа и Софии. Бутылка с арманьяком передавалась из рук в руки, и теперь она своим чередом попала к девушке.
— Это ужасно, это ужасно! — повторяла София. — Я не могу так, не могу – дай я хоть примочку тебе сделаю, что ли!
София смочила в арманьяке салфетку и аккуратно, жмурясь на свет «фонаря», приложила её к синеющей половине лица уже дважды за неё отхватившего мужчины. Герман замлел, позабыв о проблемах, но только на миг, потому что рядом всегда есть тот, кто о проблемах напомнит.
— Ладно, — спохватился Роман, — хватит штопором стоять – решать чего-то надо!
— А что решать-то? — закрыл глаза Герман.
— Что дéлать решать – что!
— А что говорит юрист-международник?
— Не знаю, не звонил ещё.
Герман открыл правый глаз.
— Набери-ка номерок.
Роман достал телефон и уже занёс для набора палец, как Герман опередил его:
— Да ты пьяный, что ли? Не Юле, конечно!
— А кому же?
— Ты знаешь. Ты ж гроссмейстер! Звони и проси прощения – комбинация, как ты любишь, в два хода.
— У кого просить? — притормозил Роман, но тут же догадался, что речь идёт о Полине. — Ага! Может, мне ещё ей в ножки поклониться, облизать их и обогреть слезами раскаяния?
Герман таял от касаний Софии, поднимался паром и улетал прочь из ада повседневной жизни, в которой так давно не было ни толики женской заботы.
— Ну, вот видишь, ты и сам всё знаешь прекрасно.
— Я сделаю это лишь при одном условии: если мои горючие слёзы в ту же минуту вспыхнут под ней, как огонь священной Инквизиции!
— Однако подгорает как раз именно у тебя! Горишь, как шапка на воре!
Герман завёлся, перешёл в атаку, и, чувствуя, что отбиваться ему нечем, Роман оставил компанию и плюхнулся в рабочее кресло:
— Да иди ты!
— Мальчики, не ругайтесь, — вмешалась София. — Заказ – наш официально. Пусть только попробуют отобрать. Мы защищены подписями самого высокого регионального начальства, и будем продолжать работать, как будто ни в чём не бывало. А если требования повторятся (если они повторятся!), подадим в суд и выиграем дело. В цивилизованном мире происходит именно так. И Юлька, кстати, уверена, одобрит.