Или вот они фотографируются в кабинке моментального фото, меняя позы и кривляясь, и сразу получают готовые снимки. Один из них – тот самый, что через три неполных месяца София выронит из сумки на грязный асфальт... Но сейчас – сейчас они почти голые, как Ева и Адам, катаются на лошадях. Вдруг Герман с пустыми руками ныряет под лошадь, а выныривает уже с веником луговых цветов. София кутается носиком в букете, как девочка в сахарной вате. Они едут рядом и общаются не словами – мыслями:
«Моя прекрасная Софи!.. Ты стала для меня тем помыслом в жизни, без которого жизнь становится совершенно невозможной.»
«Я не могу найти слов – я боюсь, их попросту не существует, чтобы выразить, насколько ты мне стал необходим!»
В седле они держались хорошо. Даже София, которая впервые прикоснулась к лошади всего месяц назад. Я тогда смотрел на их счастье и беспечность и выдохнул: «Ну, слава Богу, уже не упадёт». И я отпустил, как говорится, поводья. Расслабился. И проворонил тот момент, когда Герман пошёл за кольцом...
Глава 23. Кольцо
— Для чего выбираете? — спросила ПРОДАВЩИЦА ювелирного магазина. — Для объяснения в любви, я не знаю, годовщины брака или предложения руки и сердца?
— Да, — сконфузился холостяк, — для предложения...
Продавщица уважительно улыбнулась.
— Но не то чтобы руки, там, и сердца... — поправился он.
Продавщица недоверчиво скосила взгляд.
Мягко звякнули дверные колокольчики магазина, возвещая о том, что за золотом пришёл ещё кто-то.
— Здравствуйте, — отреагировала Продавщица на нового гостя, ожидая от Германа конечной формулировки разбрызганных мыслей.
— Мне нужно кольцо, — констатировал тот. — И чтобы оно сказало девушке, как я благодарен ей за всё, что она для меня делает.
Новым посетителем оказалась женщина в крупных солнцезащитных очках, длинных, чёрных перчатках и приталенном красном пиджаке с укороченными рукавами. Она подошла, облокотилась о прилавок и спросила:
— Требуется помощь?
Это была Полина.
Герман смотрел на неё, как тополь на Плющиху. Полина убрала с лица очки – браслет на её предплечье Герман заметил, а вот лукавый блеск в глазах из виду упустил.
— Привет, — поздоровалась Полина.
— Эмм... — поздоровался Герман.
— Девушке? Подруге? Невесте?
Полина не издевалась, не шутила – она действительно была готова помочь. Но Герман упрямо работал только с Продавщицей:
— Покажите мне вот это, пожалуйста.
Продавщица достала кольцо на подушечке, на которое указал Герман. Но «эксперту» оно явно не нравилось. Впрочем, как и остальной ассортимент, как и сам магазин в целом: не то, не то это было место, где она привыкла совершать такие покупки.
— А что это у вас, — поморщилась Полина, — скидки?
— Да, — оживилась Продавщица. — Очень хорошее предложение. На любое изделие с бри...
Ей было невдомёк, что некоторой категорией людей скидки воспринимаются как оскорбление, а распродажа вообще – плевком в загорелое лицо. Полина даже не дослушала её и потянула Германа за локоть:
— Пойдём отсюда...
В это время София с хозяйской озабоченностью двигала тележку вдоль прилавков крупного продуктового универсама. Она остановилась, взяла что-то с полки, осмотрела упаковку, прочла состав, производителя, срок годности, положила в коляску и неспешно двинула дальше. Выбирать продукты, думая о ком-то, кому была нужна, доставляло ей огромное удовольствие...
А Полина и Герман шли вдоль сквера. Шли вдвоём, в прогулочном ритме. Герман никак не мог налюбоваться на выбор, сделанный Полиной, и всё глядел и глядел в коробочку вызывающе раскрученного бренда и всё представлял и представлял радость той, для которой он был предназначен. Полине надоело молчание – она закурила. Герман выдохнул:
— Спасибо, Полин.
— Да, ну, ерунда. — Затянулась Полина и сменила тему: — Ты прости, мне, правда, очень жаль, что так вышло.
Герман закрыл коробочку и убрал в карман пиджака. Ему было неприятно говорить об прошедшем, но и Полину пренебрежением он обидеть не хотел.