— Ну, плут! Ну, плут! — воркует увлечённая женщина, одиночество которой, наконец, прекратилось...
София копается в сумочке, сидя в диванном кресле ресторана дорогой гостиницы (как мы помним, она пришла в гостиницу). Здесь собираются те, кому кризис до лампочки и кого снижение рублёвой выручки не колышет: экспаты, члены СД госкорпораций, пищевые сетевики, экспортёры углеводородов, депутаты, легализовавшийся рэкет. Посетителей много, но и свободные места имеются тоже. Идёт живой концерт, засыпающий на ходу, слышен смех, разговоры. На Софию оборачивается Сластолюбец в компании таких же, как он, переросших свой возраст гуляк:
— Эй, девушка... Де-ву-шка!
Но не Софию привлекает этот оклик, а Одессита – он тоже здесь, в чёрном костюме и с красным галстуком сидит за одним из столиков и раскладывает салфетку на коленях. Взгляд его уничтожающе грозен: что за обращение к даме позволяет себе этот брюхатый наглец, который ещё и сталкивает в воздухе два наполненных бокала!
— Девушка, — приглашает Сластолюбец Софию, — хотите стать подружкой Бонда? Пожалуйста – мартини, водка!
Его компании смешно, а Софии – нет. Она встаёт со своего места, чтобы передвинуться вглубь. Со стороны гуляк в её адрес продолжают звучать односложные, бесцеремонные возгласы и отдельно голос Сластолюбца:
— Идите к нам, девушка. Вместе мы спасём этот мир от скуки и однообразия.
Напротив Одессита, утопая в костюме среднего «М» размера, сидит его племянник – тот самый Мальчуган, который доставил цветы Софии от Германа, прибежав по звонку своего дяди. Как несовершеннолетнего пропустили сюда да ещё в столь позднее время? Мой косяк. За этими одесскими пронырами глаз да глаз, а я виноват, не углядел, но впредь – обещаю.
У дяди и племянника на двоих одно мясное блюдо. Большое, свежее, сытное.
— Дядя Боря, — жуёт Мальчуган, — а Инна ничего себе женщина, на цирлах так прямо – лялечка. Вы часто с нею вот так мороженое ходите кушать?
Поглядывая на компанию гуляк, Одессит накладывает мясо:
— Шо?.. Яша, я тебя умоляю! Ты мне родный племянник, так мяса берёшь, будто я тебе даю его в долг под проценты! Держи фасон – ложи ножом и вилкой!
Он цепляет из посудины огромный кусок и кладёт его племяннику на тарелку. Затем отрезает львиную часть и беспардонно съедает сам. Пока племянника держит оторопь, он усиленно терзает кусок челюстями.
— Я бабе Розе за неё скажу, — обещает Мальчуган. — И за цирлы и за мороженое, шо кушает с вами. Бабе Розе це сделает радость.
Одессит так смотрит на гуляк, будто хочет глазами в них высверлить дырку или, как минимум, схлестнуться с ними взглядами, как пере боем на ринге. Но те Одессита не замечают совершенно. А только смеются. Одессит проглатывает и самопроизвольно отрезает от порции племянника ещё одну львиную часть:
— Шо?.. Бери, бери! Бери пример с дяди Бори. Дядя Боря кушает с таким аппетитом, шо по спорту делает все мужские рекорды детскими!
Племянник, подумав, вонзает вилку в кусок мяса на тарелке своего дяди...
Тем временем София заходит за соседний столик, за которым нет никого, кроме одной пиковой дамы. Ей и нужно было такое соседство: камерное, чтобы и обузой не стать и от лишнего общения уберечься. По иронии судьбы, пиковой дамой оказалась не кто иная, как Полина.
Перед Полиной стоит пепельница, чашка кофе, ёмкость с молоком, сахар и стакан воды. Она, как всегда, дорого одета, шея и плечи накрыты платком. На левом запястье – дорогие часы, на правом – массивный, монолитный браслет из серебра. Кулона нет. В длинных, загорелых пальцах, украшенных кольцами и однотонным, вишнёво-красным маникюром, дымится сигарета. Она внимательно оценивает реакцию девушки на пошлые атаки со стороны.
— Извините, можно к вам? — просится София. — Я на минутку.
Затягиваясь, Полина согласно кивает. София усаживается, чувствуя неловкость оттого, что навязывает свою компанию. Полина выпускает тонкую струйку ароматного дыма:
— Если считаете, что так будет безопаснее. Вы здесь живёте?
— Нет, — признаётся София. — Я просто пришла.