Да, мой птенчик, ты не разобьёшься. И в критический момент, как и он, успеешь решить, что ты хочешь сказать своему счастью: «Пока» или...
— Чао, — отвечает Герман на звонок и делает шаг к своей Софии.
Их обоих накрывает слетевший сверху баннерный кусок с оставшейся частью надписи: «Ti amo!» Они выбираются из-под него, смеются. Вы бы тоже так смеялись, не сдерживая радость.
За тридцать три вселенских года я кое-чему научился. Я, конечно, до сих пор не могу быть уверен, с кем у вас получится, но, с кем у вас не получится, я умею определять очень точно. Поэтому не злитесь, не сердитесь на меня и не бросайте в меня камнем, когда всё идёт не так, как вам бы хотелось, а подумайте о том, что, скорее всего, я просто берегу вашу жизнь и не даю вам тратить её понапрасну. Я мог бы каждого из вас сделать счастливым, но, боже мой, ваше упрямство!.. Порой я сожалею, что Бог наделил вас независимой волей – вы так всегда хотите, чтобы случилось по-вашему, что почти обязательно сломаете что-нибудь в специально для вас устроенном ходе событий. С вами не соскучишься. Глаз да глаз, иным словом, за вами...
Глава 31. Трое
Однажды летом, в ясную погоду в загоне будут стоять лошади и, просыпаясь, фыркать от удовольствия. Загон будет пристроен к конюшне у домика со ставнями в Средиземноморском стиле. Ставни будут ещё закрыты, но я их открою, потихонечку впуская в комнату свет. Через пару мгновений станет виден простой интерьер, но простой не от бедности, а от вкуса к настоящей красоте, что не предполагает излишеств. На вешалке будет висеть широкополая шляпа и здесь же – кожаные чехлы для верховой езды. В клетке запрыгает и чирикнет канарейка. Я хрустну свежим яблоком, ставни спальной комнаты откроются совсем, и солнечный свет зальёт всё её внутреннее пространство.
София прищурится, лёжа в постели, неосознанно повернётся на другой бок, прячась от ярких лучей. Герман будет лежать рядом, но спать крепко, не шевелясь.
— Гера? — замрёт она от поразительной догадки, потом резко развернётся на спину. — Герочка, проснись! Гера!
— М?.. — продерёт тот глаза, не понимая в чём дело.
София, обняв живот руками, приподнимется на попу – она будет то ли напугана, то ли потрясена.
— Гера!..
— Что, милая? Сон приснился?
— Гера, нет... Не сон.
— А что?..
— И не приснился.
— А что?
София ощупает живот.
— Что случилось-то, — забеспокоится Герман, — можешь сказать?
Он будет пялить на неё совиные очи, с тревогой ожидая ответ, а София никак не сможет «родить» нужного слова.
— Ну?
— Гера, я, кажется, это...
— Софи, ну боже ж ты ж мой, а!
— Гера, я, кажется, это...
— Всё, я вызываю врача!
Первоначальный шок в глазах Софии сменится на удивительную, сияющую радость. И такая, удивлённо-счастливая, она поскачет на попе по всей двуспальной кровати:
— Гера, у нас получилось! У нас получилось! У нас будет это!!!
— Что?!
— Оно!
— Кто?!
— Ребёнок!!!
Ликующие, как два солнечных зайчика, они захватят друг друга в объятья, что крепче любого обручального кольца, и радостно и возбуждённо вместе закричат:
— А-аааааа!..
Да. Если нужно, я и это смогу для вас сделать. Одним щелчком пальцев. Мы, вообще, на многое способны. Но нас не надо об этом просить. Не надо умолять, протирать коленки, разбивать об пол лбы, коптить свечами, коченеть в январской купели. Воланд был прав: мы сами придём и сами всё сделаем. Он лишь не добавил, что ваша история должна показаться нам достойной чуда.
М, вкусное яблочко! Ешьте смелее. Почаще ешьте, не стесняйтесь – это полезно, это приятно, и из рая за такое теперь не выгоняют.
HAEC FAC UT FELIX VIVAS –
поступайте так, чтобы жить счастливо (лат.)
* * * * *
Спасибо вам, друзья, что прочитали.
Надеюсь, вы получили удовольствие и музыкальное сопровождение, собранное автором к этому произведению, вам также пригодилось. Буду рад, если своё отношение к труду автора вы выразите нравками и парой-тройкой добрый слов в комментариях – это не только приятно самому автору, но и поможет Книге забраться в рейтинге чуть выше, а значит, стать более заметной для других читателей.
Чао! :)
* * *