— А как же управлять вертолетом? — спросил Егор.
— Очень просто, — объяснила Елочка, — тебе только нужно про себя произнести слова приказа — и вертолет сам выполнит твое желание, ведь он волшебный!
— Вот это машина! — восхитился Егор.
Когда все приготовления были закончены, Егор включил мотор, негромко сказал: «Взлетаем!» — и…
Лопасти завертелись быстрее и быстрее, превратились в прозрачный круг с красной светящейся каймой. Вертолет легко оторвался от пола и стал набирать высоту.
Набрав метра два, Егор накренил машину и выполнил левый вираж, потом — правый и пошел жужжать по всей комнате. То он взлетал под потолок, то камнем падал вниз, то у самого пола вновь взмывал вверх.
— Как хорошо! — вырвалось у Елочки.
Дедушка распахнул форточку и отошел в сторону. Вертолет сделал прощальный круг и исчез в ночном небе…
Глава третья
ГОВОРИТ «СНЕЖИНКА»!
1
Они летели через всю Москву. Над ними мерцали тысячи звезд, а внизу до самого горизонта как бы раскинулось второе ночное небо — так сияла ночная столица.
Гирляндами огней обозначались широкие улицы. По ним скользили темные жучки-автомобили с белыми усиками — лучами фар. Москвичи весело праздновали Новый год.
Вот и Ленинские горы. Университет. Он напоминает сооружение из серого льда и светится сотнями окон. А вот и световая дорожка аэропорта. Сперва красные огни, потом зеленые, потом белые.
Сюда прилетают самолеты всех стран мира. Жители далекой Африки и островов Полинезии, Америки и Австралии стремятся к нам. Отсюда же во все концы света вылетают самолеты Аэрофлота.
На земле — в аэровокзале — тепло и уютно. А на воздушных трассах, да еще ночью, одиноко и сумрачно.
Только невидимые радиолучи связывают тех, кто в полете, с теми, кто руководит их движением, то есть диспетчерами.
Ни один самолет или вертолет не должен появляться в воздухе без радиосвязи. И так же, как водители машин на улицах городов соблюдают правила езды, летчики подчиняются своим особым правилам полетов.
Егор включил радиоаппаратуру и, нажав кнопку передатчика, произнес:
— Говорит «Снежинка». Разрешите выйти на южную кавказскую трассу.
— Выход на трассу разрешаем, — ответил ему с земли диспетчер Аэрофлота. — Занимайте эшелон тысячу восемьсот метров и следуйте через Серпухов, Венев и Воронеж.
— Вас понял. Занимаю высоту тысяча восемьсот. Эшелоном в авиации называется заданная высота полета. Дело в том, что каждому самолету и вертолету дается определенная высота, на которой он должен лететь, чтобы не столкнуться с встречными машинами.
Несмотря на сильный попутный ветер, вертолет летел спокойно, а мотор работал так ровно, что Елочка даже вздремнула на своем сиденье и не просыпалась до самого Воронежа.
По всей южной трассе Аэрофлота знали о полете «Снежинки», и все старались помочь Егору правильно рассчитать курс и о ходе полета докладывали самому министру Гражданской авиации СССР.
Задумывались ли вы, юные читатели, над тем, сколько неожиданностей дарит нам длительный перелет? Ведь погода почти никогда не бывает одинаковой на большом пространстве.
То мрачные горы облаков преграждают вам путь в воздухе, то невидимые вихри стремятся перевернуть машину, как волны на море, то крохотные капли влаги, прилипая к вертолету или самолету, мгновенно превращаются в крепкий, тяжелый лед…
Такие неожиданности появлялись и на пути Егора и Елочки.
Ростов-на-Дону они пролетали в десять часов ночи, и едва под ними показался южный берег Дона, как маленький вертолет вошел в облака и началось обледенение.
Вертолет затрясло как в лихорадке и потянуло к земле. Пришлось увеличить обороты мотора, но машина отяжелела, лететь становилось опасно. Егор пустил в лопасти ротора горячий воздух, и куски льда теперь таяли, с шумом срывались с воздушного винта.
— Мы попали в обледенение, — доложил Егор по радио.
— Немедленно займите две тысячи четыреста метров, — приказал диспетчер.
Небо в ту ночь походило на слоеный пирог: внизу воздух, смешанный с дымом заводов, потом слой облаков, опять воздух, но уже чистый, опять облака, и снова воздух, еще почище.
На новом эшелоне они вырвались из холодных объятий облаков, и обледенение прекратилось. В толпе звезд светила луна, и нашим авиаторам казалось, что они летят теперь над серебристой снежной тундрой.
Высоко над ними пролетел встречный ТУ-104. Гигант торопился в Москву и с каждым часом оставлял за собой тысячу километров звонкого морозного пространства. В лунном небе вился тонкий кудреватый след.
За Ставрополем их полетом руководил диспетчер аэропорта Минеральные Воды.
— Вижу вас на экране радиолокатора, — сказал он. — Осталось сто километров. Займите высоту тысяча двести.
— Понял вас, — ответил Егор и перевел «Снежинку» на планирование.
В районе Минеральных Вод облачность была ниже и спокойнее — ни болтанки, ни обледенения.
— Сейчас вы пролетите над нами, — подсказал диспетчер. — Снижайтесь до шестисот метров.
— Понял вас, занимаю шестьсот.
На высоте шестисот метров показалась земля, и наши авиаторы увидели уснувший город Минеральные Воды. Только на станции, как гусеницы, ползали электропоезда, одинокий паровоз дымил, словно курительная трубка.
— Видите справа от себя гору и на ней мачту телецентра, обозначенную поясами красных огней? — спросил диспетчер Минеральных Вод.
— Вижу…
— Это гора Машук, а у ее подножия — город Пятигорск. Направляйтесь к ней и снижайтесь до двухсот метров.
Егор едва успел занять двести метров, как Елочка радостно воскликнула:
— Вот Каменный Орел! — и указала влево.
Сомнений не было: на длинной Горячей горе, возвышаясь над парком и городом Пятигорском, застыло изваяние Каменного Орла — цель их большого и утомительного перелета.
— Все в порядке, — передал Егор по радио. — Захожу на посадку. Большое спасибо за помощь.
— Пожалуйста, — ответил диспетчер. — Желаем вам попутного ветра и ждем на обратном пути!…
Сделав круг на малой скорости и осветив скалистое подножие Каменного Орла лучами ярких фар, Егор выбрал ровную площадку.
— Сядем? — весело спросил он.
— Сядем, — ответила Елочка.
Вертолет повисел немного над площадкой и осторожно приземлился. Егор с Елочкой сошли на скалу. В нескольких шагах величественно возвышался Орел, погруженный в каменный сон. В лапах его застыла змея. Голова Орла опущена и склонена набок. Ровно в полночь Егор громко произнес:
Каменный покров Орла стал медленно спадать, а на его месте появились перья. Глаза птицы заиграли живым блеском, сильный изогнутый клюв щелкнул трижды.
— Кто осмелился нарушить мой сон? — крикнул он, и в глазах его вспыхнул недобрый огонек.
— Не сердись, великий Орел! — сказал Егор. — Я хочу знать, где находится царь птиц Симург. А почему ты прикован к скале?
Шумно вздохнув, Орел повернулся в сторону двуглавой горы, сверкавшей на горизонте в лучах луны, и ответил:
— Видишь гору? Это Эльбрус, когда-то называли ее Каф-Даг. На большой вершине Каф-Дага в ледяном дворце живет царь птиц Симург. Одним глазом он смотрит в прошедшее, другим — в будущее. Когда Симург мрачен, темные тучи набегают на Каф-Даг, мороз сковывает водопады и потоки, на поля и луга ложится снег, мчатся вьюги, сметая все на пути. Горе птице, если она в такую погоду поднимется в воздух! Но однажды удаль разгорячила мою кровь. Я ударил крыльями о колючие струи ветра и взвился над облаками вместе с этой змеёй, собираясь позабавиться ею в вышине. Она хвастала мудростью, а я пожелал превзойти ее мужеством. Но едва мы поднялись над Каф-Дагом, разгневанный Симург глянул на меня — я окаменел и упал на эту скалу, осужденный на вечный сон!…