— Помните старый мультик, где водяной поет грустную песню… «я водяной, я водяной, никто не водится со мной…»
— Да как с таким водится… — подхватила с очаровательной улыбкой Аня.
Сделав жест, будто снимает головной убор и прижимает его к груди, он доверительно прошептал:
— Под нумерованной фуражкой бьется сердце.
Она опять рассмеялась этой нелепой фразе, и укоризненно покачав головой, сжалилась над служивым.
— Ладно, задавайте свои вопросы, гражданин следователь.
— Можно? — он умоляюще глянул ей в смеющиеся глаза, не выпуская из рук мнимую фуражку.
— Весы качнулись в вашу пользу, Сергей Бобров.
— Я серьезно, Аня, — он искренне улыбнулся, — мне нужно задать вам несколько вопросов о вечере в ресторане в прошлую среду. Могу показать удостоверение или вызвать вас повесткой в отдел. Хотя, лучше просто поговорить по дороге. Могу вас проводить до метро или вас ждет в машине Азат?
— Однако, вы действительно похожи на следователя.
Он быстро вытащил удостоверение из кармана, но скрыл его в своей ладони так, чтобы увидела только стоящая рядом Анна.
— Если вы возьмете меня под руку и мы медленно прогуляемся до метро, коллеги вам навряд ли будут задавать вопросы о полиции.
— Хорошо. Спрашивайте.
Тихо разговаривая между собой, они медленно шли в людском потоке не привлекая внимания и не вглядываясь в лица вечно спешащих москвичей, которые так и не привыкли ни здороваться при встрече, ни улыбаться.
Глава X
Директор магазина «Лучший» чаще, чем другие коллеги заходил в торговый зал, чтобы проверить, как идут дела. Особенно дождливым осенним вечером, когда в коморке, называемой «кабинетом директора», ему становилось тоскливо. А тут еще следователь начал увиваться со своими дурацкими вопросами. В прошлую среду даже в ресторан заявился в штатском. Заглядывал к ним в зал, где они с ребятами обычно ужинали после поединков в бильярдной «Дуплет». Выйдя покурить, Арсений заметил директора ресторана, что-то объяснявшего следователю в соседнем зале. Вот же работа у этого следака, везде совать свой нос.
Сегодня в зале было многолюдно. С Запада к нам перекочевали многие понятия и привычки, которых раньше не было. После разрушения СССР, страна поменяла курс развития на 180 градусов. От прямого и понятного пути в коммунизм, мы повернули в сторону потребления. Количество магазинов и банков резко возросло. Даже в маленьких городах они запрудили центральные улицы, соревнуясь в количестве друг с другом. У некоторых появилась привычка что-то покупать, «шопинг», как говорят в Западной Европе.
Особенно это стремление просыпалось тоскливыми осенними вечерами. Просто ностальгия какая-то. Хотя, откуда она могла возникнуть, если 70 лет в стране и магазинов-то было раз-два и обчелся, а о ассортименте можно не вспоминать. И тем не менее, народ толпился в торговом зале, привычно прицениваясь и обсуждая с менеджерами характеристики и стоимость разных моделей известных торговых марок.
Сеня чувствовал себя в такой суете совершенно легко и непринужденно. Он был просто ходячим справочником или, даже, энциклопедией современных холодильников, пылесосов, посудомоек и прочих изобретений человечества, так облегчающих их быт и украшающих жилище. Собственно, благодаря этой способности, помнить все числа и названия из красочных проспектов, он и выбился «в люди».
Однажды хозяин их торговой сети неожиданно нагрянул с проверкой в «Лучший» и вызвал пред ясны очи тогдашнего директора, который в своей каморке занимался не совсем производственными делами. Увидев испуганное лицо незадачливого руководителя, хозяин правильно понял ситуацию и задал коварный вопрос. Кивнув на модель телевизора спросил, сколько стоит эта модель у конкурентов. Ответом было только растерянное мычание. Хозяин нервно топнул ножкой и кровожадно спросил, а кто-нибудь вообще знает?… Народ вытолкнул вперед Сенечку. Тот отчеканил характеристики модели и цены по столице.
На следующий день Арсений Оганезович уже прогуливался по торговому залу с бейджиком «ДИРЕКТОР» на лацкане отутюженного Альбиной пиджака. Эти сладкие воспоминания до сих пор грели душу Чернышову, но тут совершенно неприятный голос прервал их на самом приятном месте.
— Простите, а какая кофемашина надежнее?
— Т-товарищ следователь? — Сеня понимал, что напоминает уволенного директора, но ничего с собой поделать не мог. Он панически боялся этого человека, отчего впадал в ступор.