Бандитам казалось, что они смотрят и стреляют по грузовику, но сторонний наблюдатель сказал бы с уверенностью, что они смотрят и целятся куда-то вбок.
— Ложись, паразиты, кому сказано! — вновь прикрикнула женщина, и очередь прошила стену дома так низко, что если б названные паразитами не присели и не повалились на землю, то были бы скошены как трава. Теперь они залегли, прижавшись к земле, собираясь с новыми силами и соображая, что делать дальше. Никто из них на прозвище не обиделся, поскольку действительно осознавал себя паразитом или негодяем, так что давно уже не испытывал симпатии к порядочным людям, а только злобу.
Но не прошло и минуты, как послышалось фырканье мотора, и к дому подлетел милицейский автобус, из которого, как горох просыпались милиционеры в фиолетовой форме и черных начищенных сапогах. Милиционеры оцепили участок, а командир их, майор, закричал, вертя головой в пристегнутой ремнем фуражке, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Кто стрелял тут?! У кого оружие!?
Тут же к нему подбежал пригнувшись и с поднятыми руками один из гостей, тот что в галифе и, не опуская рук, принялся шептать что-то на ухо. Но и Павел Перец, передумавший героически погибать, тоже бросился к этому командиру с криком из последних сил:
— Я, сержант милиции Перец! Жулики они все, товарищ майор! Дети их на чистую воду вывели!
Выкрикнув это, он упал обессиленный потерей крови.
Тут и дети выбежали из-за угла, грохнули оземь носилками, рассыпав монеты.
— Еще какие жулики! Окружайте их скорее, не то мы их сами арестуем, чтоб вам стыдно было! — заорали они, заряжая рогатки и луки, одновременно беря врагов в кольцо собственными силами, пока до милицейских доходил смысл происходящего.
— Я, между прочим, внештатный корреспондент «Пионерской правды», «Ленинских искр» и «Костра», — строго пропищала девочка в очках и выхватила из-за спины блокнот.
Лицо майора еще посерьезнело против прежнего.
Подбежали на подмогу и все остальные пионеры. Двое из них бросились к носилкам, ссыпали остатки денег в траву и принялись устраивать на свободное место вожатого.
— Они Соню в повале заперли, Пал Палыча нашего кровь пролили! Наверняка среди них и шпионы есть! — звенели наперебой детские голоса.
— Повторяю вопрос! — нервно прокричал майор, опасливо озираясь по сторонам и отдельно на корреспондентку «Костра». — Кто стрелял? У кого оружие тут?!
— Эй ты, милицейский! Иди сюда! — прокричала ему старушка с грузовика несколько ироническим тоном, — я тебя вооружу, не то они одолеют тебя! У них оружия полные карманы! Мне на этих гадов патронов не жалко! Но если вы одной компании, то мне и на вас хватит! — шевельнула она зловеще пулеметным стволом. — Это из-за них я не увидала пока светлого будущего!
Майор пошел было на голос, но почти сразу стал заворачивать вбок, и вскоре его понесло совсем в сторону, поперек чужих огородов и тропинок. Это Матрена отвела ему глаза и направила, что называется, «куда подальше».
Тем временем подкатил еще один автобус, из которого появились несколько человек в строгих костюмчиках и быстренько принялись всех кого надо арестовывать, вежливо одевая всем наручники. Наблюдавшую это вдову с грузовиком они обошли, будто не заметив. Арестованные, в виду оцепления из милиционеров с автоматами, присмирели и понуро полезли во второй автобус.
Милицейский майор, помыкавшись где-то по чужим огородам и задворкам, вернулся наконец и кричал теперь в микрофон походной рации:
— Да я сам не пойму никак, чего происходит, товарищ генерал! Разберуся и сразу доложу, как положено. Прием, прием, прием!..
Раненого капсюлем капитана Корытина тоже подняли и заключили в оковы.
— Пацан ты еще — вот что, погоди, сам увидишь, чья опять возьмет! — огорченно пробурчал он Перцу, когда проходил тяжелой походкой, с руками за спиной мимо носилок.
— В коммунизм таких не возьмут, капитан, и не надейтесь, — прошептал сержант слабым голосом, — достроим как-нибудь без вас!
— Да я-то, как раз, не так уж и плох, получше некоторых! — попытался возразить Корытин, но твердая рука решительно втащила его в автобус, и дверь за ним, лязгнув, захлопнулась как-то окончательно.
Героическая вдова удовлетворенно и весело наблюдала за всем этим из грузовика, шевеля иногда стволом пулемета. Дети не без торжественности понесли Пал Палыча к полу-грузовичку. Матренин сосед молча помог им погрузить носилки в кузов.
— Откуда у вас пулемет? — спросил сержант слабым, но строгим голосом.
— Я сдам тебе «Максимку» завтра, не тужи. Ты прежде ранением займись, — посулила Матрена, не отпуская руки от оружия.