— А что вы скажете на это? — он шире растворил раму и повел приглашающее локтем.
Вдова подошла к подоконнику и выглянула наружу.
Под стеной отделения, в тени развесистого тополя стоял блестящий, темно синего цвета и несколько необычной формы, напоминавшей, впрочем, «москвич», легковой автомобиль.
— На электрической тяге, как вы мечтали! — голосом рекламного агента будущего сообщил мужчина.
— От-ку-да?! — изумленно, но беззвучно воскликнула Матрена.
— От верблюда, — брякнул наименее улыбчивый тип, получивший немедленно тумака в бок от старшего, произнесшего горделиво:
— И у нас есть свои маленькие секреты и чудеса.
Затем он подбодрил вдову восклицанием:
— Ну-ну, решайтесь! — и даже хлопнул ее несколько раз по спине. Затем сдвинул сурово брови и произнес:
— Вам предлагается взять псевдоним «Стелла».
— Ну что с вами поделаешь, псевдоним вроде ничего, подходящий… Валяйте, лечите меня, — вздохнула женщина согласно, и еще не совсем догадываясь, что вся жизнь ее с этого момента свернула на совершенно другие рельсы.
73
План Чапаева был, как всегда гениально прост. Он решил, что скажется в Китае немым.
— Молча поживу меж тамошних рабочих или крестьян, — размышлял он, — пригляжусь. Слава Богу, руки-ноги на месте, с глодухи помру не скоро. А там освою их речь на слух, после говорить смогу в общих чертах. Они, китайцы, тоже, чай, люди, и понять их птичий разговор можно. У меня в дивизии, сколько было разных китайцев и ничего, объяснялись как-то с нашими. Бывало, друг друга хуже понимали, чем русских. А если китайцы встречались из разных отдаленных провинций, так и подавно — звали русских толмачить. Наш-то русский язык, хоть и понятный и более правильный, а тоже, небось, казался им вроде петушьего. Да еще иные из бойцов и по — своему так выражались, что порой нельзя было разобрать ни единого слова, будто во ртах у них были не языки, а поленья. Бывало, и хороший человек, и добрый, не нервный, а все одно, понять его, разобрать чего говорит, могли только односельчане, если конечно попадали в дивизию. Помычат чего-то друг другу, не хуже китайцев, руками помашут и, глядишь, вроде разобрались.
За такого неуча, Чапаев, с его развитием и талантом везде сойти мог. А как только он сможет заговорить, так и потянется к нему угнетенный народ. С народом же заодно, Чапаев способен бороться в любом месте, хоть бы даже и на другой планете — Луне.
74
— У меня, Кузюткина, уже есть медаль, как видишь. Мне славы достаточно, — делал внушение вожатый пионерке по дороге к отделению. — Ты не спорь со мной лучше, а слушай. Скажем там, что нашла ты случайно клад, когда копала мальчишкам червей для рыбалки и мне тотчас доложила. Тем более, оно фактически так и было. Повезет, так и прославишься. Не умничай только особо-то, у нас этого не одобряют.
У отделения их уже дожидался вызванный Пашей сотрудник музея в роговых очках и с подержанным кожаным портфелем, украшенным скошенной медной табличкой, содержавшей какую-то благодарственную надпись. В его присутствии клад был сдан и принят на хранение, подписаны какие-то бумаги с печатями.
Кузюткиной лично пожал руку новый, круглый, как колобок начальник и твердо обещал находчивую школьницу наградить.
Музейный сотрудник был очень удивлен монетам и тоже высказал научное предположение, что они начищены мелом или какой-то химией.
…
Награда и вправду нашла пионерку осенью. Посреди урока в класс вдруг вломилась целая делегация, оборвав учительницу литературы на полуслове из Пушкина.
Во главе важно выступал человек в милицейской форме, за ним директор школы, завуч и председатель родительского комитета гражданка Комова.
Класс, громыхнув крышками парт, дружно поднялся. Милицейский чин, выждав паузу, позвал к доске Кузюткину и, произнеся краткую речь о неумирающих традициях пионеров-героев, вручил ей под аплодисменты собравшихся почетную грамоту.
Учительница литературы шагнула к отличившейся девочке, поправила ей галстук и поцеловала в щеку. В тот же миг и гражданка Комова набросилась на Кузюткину, чтобы покрыть поцелуями обе ее щеки, и делала это так долго и бурно, что ее пришлось тактично оттаскивать от девочки за локти.
Грамота размещалась в рамочке под стеклом и изображала орнамент из геральдических знаков, герба СССР, красных знамен с кистями, расположенных наклонно и различных завитков. Посередине же была надпись, сделанная от руки чернилами и гласившая, что, мол, Кузюткина тоже почти что, как пионер-герой, удостаивается… и так далее.