В разведывательной сводке от 28 августа указывалось: «Воздушная разведка установила, что первая цепь противника в виде застав в отдельных окопах находится в 5 верстах севернее хутора Каленый численностью до 700 штыков. В трех километрах от селения располагаются главные силы противника общей численностью 1500 штыков… Окопы тянутся на 4 версты». Другие данные разведки, а также сообщения красноармейцев, бежавших из белого плена, показывали, что противник намерен обороняться на правом берегу Урала у Каленого и одновременно — перебросить главные силы на бухарскую сторону.
По указанию Чапаева командиры средней и левофланговой групп должны были реквизировать «весь рогатый скот и лошадей у богатых киргизов», составив точные списки. Чтобы обеспечить бойцов и командиров продуктами, Василий Иванович потребовал привлечь мирных жителей к выпечке хлеба.
Средняя и левофланговая группы продвигались по неосвоенной пустынной местности. Наступление в первые дни развивалось успешно. Левофланговую группу пополнил партизанский отряд, укомплектованный в основном из киргизов (казахов). Участники Лбищенской операции говорили, что бедняки встречали красные полки восторженно. Богатые кочевники, имевшие по несколько сотен лошадей и тысячи овец, опасаясь реквизиций, грабежа и насилий, уходили вглубь степи. Используя ровные пространства, казаки регулярно сосредоточивали конные группы на флангах, в стыках и даже в тылу отдельных полков, применяя метод мелких «укусов». 28 августа в районе Придорожного (60 верст восточнее Уральска) противник силой до кавалерийской дивизии обрушился на 224-й стрелковый полк, пытаясь обойти его левый фланг. На поддержку полка Чапаев направил по одному батальону из резервных частей. Однако из-за отсутствия прочной связи со 147-й бригадой 49-й стрелковой дивизии левый фланг 25-й дивизии вновь оказался открытым. Раздосадованный задержкой наступления, Чапаев просил командующего 4-й армией ускорить продвижение 147-й стрелковой бригады. Телеграмму немедленно передали в штаб 1-й армии. Не дожидаясь подхода 147-й бригады, командующий Ударной группой приказал прекратить активные действия на правом берегу Урала, прочно закрепиться в районе Сахарной и выделить резервы для содействия наступлению левофланговой группы.
Однако осуществить задуманное Чапаеву не удалось. Чтобы подтянуть тылы дивизии, потребовалось время, которое казаки использовали для организации контрудара и рейда в тыл 25-й дивизии.
Лбищенский финал
Гибель нашего героя и разгром штаба 25-й стрелковой дивизии в Лбищенске в ночь на 5 сентября 1919 года окружены ореолом как личных домыслов заинтересованных лиц, так и легенд. Немало бывших сослуживцев, а также родственников легендарного начдива считали его смерть и удачный налет казаков следствием измены. Авторы разных гипотез до сих пор горячо спорят о главном виновнике (виновниках) его гибели. Одни уверены, что Чапаева вместе с его полками умышленно отправили на смерть завистники, опасавшиеся новых побед, и преступники, стремившиеся скрыть ушедшую вместе с героем правду о некоторых эпизодах Гражданской войны в Поволжье и на Урале. В этом случае обвинять можно все командование Туркестанского фронта: Михаила Фрунзе, бывших генералов Александра Балтийского и Федора Новицкого, бывшего полковника Александра Андерса и еще одного военного специалиста — командарма-4 Константина Авксентьевского, которого тоже считают соратником Фрунзе. Упоминаются также главком Сергей Каменев и председатель РВС республики Лев Троцкий, который, дескать, хотел арестовать и уничтожить Чапаева еще в 1918 году. Есть версия, что одна из дочерей Чапаева еще в годы советской власти выяснила истину, но ей не позволили опубликовать документы некие люди «наверху», а затем материалы исчезли при таинственных обстоятельствах. Сейчас достоверно опровергнуть или подтвердить версию о ловушке для народного героя вряд ли удастся. Все участники событий почти вековой давности давно покоятся в земле: одни — в почетных захоронениях у Кремлевской стены и на Новодевичьем кладбище, другие — в безымянных могилах жертв Большого террора.