Чу! Будто кто-то скачет по лесу. Гулин приказал отряду лечь за кусты.
Только разведчики спрятались на опушке, как на дорогу выскочили всадники. Их было десять человек. И все как на подбор: рослые и плечистые, с черными усами и в голубых мундирах.
— Важные, видать, птички в гусарской одевке, — шепнул товарищам Гулин. — Издалека спешат — вон как коней замаяли, аж пар идет… Возьмем гусар на испуг!
Разведчики подпустили конников ближе и выбежали из кустов.
— Стой! Ни с места! — закричал Гулин страшным голосом. — Руки вверх!
Гусары опешили, подняли руки. Лишь офицер, что скакал первым, не растерялся, замахнулся на коня плетью.
Гулин схватил офицера за ногу и дернул. Тот полетел с седла под ноги лошади.
— Не ушиблись, ваше благородие? — засмеялся Гулин. — Ничего, подлечим! Жаль только — драгоценный мундирчик замарали. Отродясь такой одевки не видывал. В каком это полку так красиво наряжают!
— В Первом гусарском полку, — хмуро ответил офицер.
— А спешите куда?
— В одиннадцатую дивизию.
— По какой надобности? Уж не приказ ли везете?
— Скажу, если не расстреляете…
— Скажешь честно — не расстреляем, — пообещал Гулин.
— Тайный приказ везу. От адмирала Колчака.
Офицер вынул из кармана пакет с сургучовой печатью. На пакете было написано: «Секретно».
Гулин забрал пакет себе и приказал:
— Марш, гусары! Поведем вас в гости к начальнику дивизии!
Чапаев, встретив разведчиков, первым делом распечатал пакет.
— Вот это удача! — воскликнул он. — Полный план колчаковского наступления!
Он достал карту из планшетки, развернул ее и, заглядывая в белогвардейский план, красным крестиком обозначил на карте те места, где расположились полки Колчака.
— Одним ударом нашей дивизии с такой армией не справиться. Будем окружать и громить ее по частям, — предложил Чапаев. — Сначала устроим врагу ловушку вот здесь, — он указал на один из крестиков на карте. — Закончим эту операцию — двинемся южнее, окружим еще один полк, а дальше — прямая дорога вот сюда, на Уфу… Так, по очереди, разобьем отборные части Колчака с помощью его же секретного плана!
Как замыслил Чапаев, так все и свершилось.
БОЙ У РЕКИ БЕЛОЙ
Остатки колчаковской армии отступили к городу Уфе. Враг укрылся на правом, гористом берегу, а чапаевцы — на левом, в низине.
Василий Иванович поднес бинокль к глазам и увидел окопы за колючей проволокой. Они тянулись в несколько линий вдоль всего берега. А чуть дальше, возле блиндажей, сновали броневики и автомобили, торчали нацеленные стволы пушек и пулеметов.
— Крепкий орешек! Но мы получили приказ товарища Ленина: во что бы то ни стало отвоевать Уфу. Не завоюем Урала, до зимы — гибель революции. Так Ленин и сказал. Нельзя допустить, чтобы революция погибла! Первая задача — как можно скорее перебраться на другой берег. — Чапаев спросил у бойцов: — Есть средь вас местные, уфимские?
— Я уфимский, — шагнул вперед разведчик Василий Зорин.
— Реку Белую хорошо знаешь?
— Как не знать, Василий Иванович! С малых лет все отмели тут облазил. Не хуже здешней щуки дно изучил.
— В таком случае скажи мне, Зорин, где на Белой мельче перекаты — у Чесновки или у Красного Яра?
— Известное дело, у Красного Яра. Река там хоть и широкая, да мелкая. И течение спокойное. Летом, как только ежевика поспевает, наши женщины с корзинками вброд перебираются через Белую. Подогнут подолы и шпарят напрямую. Летом-то здесь курице по колено.
— Значит, здесь и будем брод искать, — сказал Чапаев.
Он посоветовался о чем-то с комиссаром Фурмановым и потом подозвал Зорина.
— Пойдешь в разведку, — приказал Чапаев. — Надо выяснить, где у белых сосредоточена артиллерия в городе и много ли там пушек. Утром жду тебя, Зорин, с донесением.
В сумерках чапаевский разведчик переплыл реку и заглянул в родительский дом, что около вокзала, — отец там грузчиком работал.
Обрадовался отец нежданному появлению Василия. Лампу зажег и выставил самовар на стол.
Тут кто-то в дверь постучался. Вошел краснолицый человек в форме белогвардейского артиллериста. Это был родственник Зориных — Иван Андреев. Не знал он, что Василий служит у Чапаева, думал, что по-прежнему помогает отцу таскать чемоданы на станции. И белый офицер стал нежно, по-родственному обнимать чапаевца.
Хозяин угостил родственничка водкой. Иван выпил один стакан, другой и, захмелев, принялся хвастаться.