Как-то встретила Даша на дороге Чапаева. Он впереди эскадрона на белой лошади скакал. Увидел разведчицу, остановился:
— Чтой-то ты, Заглядина, хомут на себя натянула? И без него жарко.
— Да вы ж сами, Василий Иванович, наказали хомут для Колчака приберечь. Вот и стараюсь.
— Старайся, старайся, — весело подмигнул ей Чапаев. — Недолго ждать осталось. Скоро мы белого адмирала в твой хомут загоним!
И со смехом поскакал дальше.
А через неделю услышала Даша страшную весть: погиб Чапаев в кровавом Лбищенском сражении. Сообщил ей об этом Сережа Иштыков, прискакавший из города Уральска.
— Ленин приказал нам взять Урал к зиме, — сказал Сергей. — Мы исполнили его приказ. Урал очищен от колчаковцев. Я получил новое назначение — ехать в Сибирь, штурмовать столицу Колчака город Омск. Так что далеко от нас Колчаку не убежать! Хомут твой еще пригодится!
В то время, когда Даша по поручению командования находилась в Бугульме и вместе с сестрами помогала Красной Армии собирать в ближайших деревнях хлеб для голодающей Самары, Иштыков с боями продвигался к Иркутску. Приехавший из Сибири раненый красноармеец рассказывал Даше, будто бы Иштыков самолично участвовал в поимке «верховного правителя всея Руси» Колчака. И когда белогвардейский отряд во главе с генералом Войцеховским захотел прорваться в город, чтобы спасти своего «правителя», Иркутский ревком вынужден был срочно издать приказ — расстрелять Колчака. Ранним морозным утром на берегу реки Ушаковки приговор был приведен в исполнение. Труп расстрелянного адмирала красноармейцы бросили в прорубь.
Даша очень сожалела, что в решающем сражении не была рядом с Сергеем, а хомут этот хранился у нее до самого конца гражданской войны.
А далее случилось вот что. Выступала как-то Даша в школе перед пионерами отряда имени Чапаева. Ей до того понравились смышленые ребята-чапаята, что оставила она им в подарок старый хомут. Наказала при этом:
— Берегите. Он и вам, глядишь, еще пригодится.
Случись, какой новый безрассудный Колчак на нас войной пойдет, так вы его — прямо в этот хомут. Не вырвется! Любого врага можно обуздать, коли по-чапаевски воевать!
ПОСЛЕДНИЙ ЧАС
Служил при штабе дивизии связист Тимоша Зуйков, расторопный и лихой парень. За храбрость в бою Чапаев подарил ему после Уфимского сражения свои часы. И с той поры Тимоша всегда был при часах. То и дело подносил их к уху и слушал, как они звонко и ладно тикают.
— Смотри, Тимошка, заводить не забывай! — весело сказал Василий Иванович, застав его как-то за этим занятием. — Часам, как и бойцу в строю, отставать не положено.
Принимая от начдива военные сводки для передачи командованию армии, связист Тимоша первым узнавал о новых победах родной дивизии, и это несказанно радовало его.
Но в последнее время он все чаще и чаще стал замечать в чапаевских донесениях тревогу и беспокойство. Начдив докладывал, что патронов в дивизии осталось совсем мало и отбиваться от врага нечем. Он просил прислать также хлеба для красноармейцев и сена для лошадей. Запасы продовольствия кончались, и бойцы голодали. К тому ж их страшно мучила нехватка воды. Казаки, отступая, бросали в колодцы отраву и дохлых лошадей. Пить такую воду было нельзя, а в уральских степях стояла невыносимая жара. Земля трескалась под солнцем, листья сгорали на деревьях.
А еще Чапаева, судя по донесениям, сильно беспокоило то, что соседние воинские, части отстали от его дивизии, разбросаны на дальние расстояния друг от друга. И он предлагал командованию немедленно подтянуть отставшие полки: «Части могут быть легко разбиты противником, — предупреждал он в донесении, — а поддержка не придет…»
Узнали белоказаки о трудном положении дивизии и задумали этим воспользоваться. Они разработали коварный план ночного налета на город Лбищенск: там в то время находился Чапаев с небольшим отрядом красноармейцев…
В ту ночь Тимошу разбудил оглушительный грохот на улице. Не понимая, в чем дело, он выскочил на крыльцо. И вдруг совсем рядом, за плетнем, разорвался снаряд.
Тимоша бросился в избу, крикнул спящим товарищам: