Лишь в уголовном романе льется чистое вино, то бишь чистая кровь. Любовь в нем еще выступает не как функция половая, а как функция героическая, в нем скрещивается меч добра и меч зла; идет борьба и предпринимаются решительные действия. Здесь человека убивают, но не анатомируют. Здесь господствует преступление, но не анализ. Тут мы в старом и нетронутом мире, где люди действуют сообразно потребности или обстановке, а не в силу каких-либо социологических или генетических предпосылок. Все ясно и неизменно от начала до конца. Лишь сюжет как таковой, чистый сюжет, абсолютизированные события, простейшие, обнаженные поступки вьют кроваво-красную нить через все тысячу двести восемь или сколько там страниц.
Следует заметить, что любой сюжет неизбежно фантастичен. Ведь даже в жизни без изрядной доли фантазии нет никакого действия. Каждое подлинное приключение возможно лишь благодаря скрещению фантазии с действительностью. Некоторые люди иначе и не произносят слово «фантазия», как с оттенком сожаления. Ну что ж, они могут достичь шестого или даже пятого класса в табели о рангах, но не переживут ни единого настоящего приключения.
Ты же, Сюжет, освобождаешь душу человеческую, душу Марии или Фанни от пут материальных интересов и привычек; ты открываешь отдушину для имманентных возможностей; ты предоставляешь то, чего жизнь по какой-то досадной оплошности не сочла нужным дать. Ибо Мария и Фанни по своей природе предназначены для великих целей: для любви и добродетели, для преследований и героизма, похищений и опасностей. Все это им так понятно, куда понятнее, чем проблемы ибсеновской Норы или идеал Сверхчеловека. Просто это у них в крови, гораздо более извечное, чем умение стряпать или читать романы.
О, лихорадочный страх, о, нетерпение, — чем это кончится! О, поспешность, которая гонит читателя от страницы к странице, навстречу освободительному, все разрешающему финалу! О, часы ночного бдения, обгоняемые полетом ужасных событий! Вот Анжелика брошена в подземелье, а Рауля арестовывают за несовершенное убийство. Чем это кончится?
Думайте о романах, что хотите, но хороший уголовный роман должен быть написан плохо. Он должен состоять из коротких абзацев, по которым взгляд пробегает стремительно, будто перепрыгивая через несколько ступенек. Некогда преодолевать длинный абзац. Некогда оценить хорошо скроенную фразу или задержаться на великолепном образе. Дальше, дальше! Пусть даже фраза рассыплется, так сказать, под пятой несущегося читателя! Пусть рушатся диалоги и ситуации как только мы их одолели! Корявая фраза, ты здесь только для того, чтобы легче было через тебя перескочить. Ты пустопорожен, разговор влюбленных, чтобы я мог преодолеть тебя одним духом и мчаться дальше. Было бы ужасно, если бы Тацит представлял собой занимательное чтение. Я сошел бы с ума, если бы Ницше писал уголовные романы. Скорее дальше! Нужны широкие просторы, где читатель мог бы взять разгон; просторы без подробностей, без манящих далей, нужны страницы и страницы, через которые можно было бы перескакивать! Я прочитал тысячу двести восемь страниц за два часа пятьдесят минут. Это самая рекордная скорость в моей жизни. Пусть попробуют потягаться со мной господин Вогралик[219] или Арне Борг[220]. К сожалению, заглавный лист у той замечательной книги был оторван.
Теперь я вижу, что своей темы не исчерпал. Она разрастается у меня на глазах до бесконечности. Она то кренится в сторону исторического романа, то сливается с романом криминальным. Любая незнакомая и неизведанная реальность необъятно широка. Наука достигла многого в деле изучения лесных клещей или, скажем, крови, но но сделала ничего в области исследования уголовных романов. Существует целая литература, посвященная социальным проблемам прислуги, но никто, кажется, не писал о нравственных и общечеловеческих проблемах романа для прислуги. Под конец я скажу то, что должен был сказать вначале: эта задача свыше моих сил. Я пробовал исследовать зондом то одно, то другое место, но извлек лишь крупицы песка и попытался дать им наименование по уже известным горным породам. Проникнуть глубже — свыше моих сил.
219
Вогралик Вацлав (род. в 1900 г) — чешский рекордсмен в беге на средние дистанции, участник международной олимпиады в Амстердаме.