Мораль фразы
© Перевод И. Инова
Фразу упрекают в том, что она портит язык и слог. Хотя это и верно, но воздействие ее разрушительной силы гораздо шире. Фраза стирает грань между правдой и ложью. Если б не было фраз, не было бы и демагогии, не было бы публичного вранья и не так легко было бы делать политику, которая начинается риторикой, а кончается истреблением народов.
1933
Слова и выражения
© Перевод И. Инова
Уже древние римляне… Мы дискутируем о преимуществах классического образования. Отлично. Дискутировать можно о чем угодно, в том числе и о вещах, которые дискуссионными не являются. Нет ничего более бесспорного, чем преимущества классического образования; по крайней мере, оно в любом случае дает возможность сказать: «Уже древние римляне… делали то-то и то-то».
Недавно мы прочитали в газете (уж не в «Лидовых» ли «новинах»?), что «уже древние римляне варили пиво», которое называлось cerevisia; пожалуй, через полгода нам сообщат сенсационную весть о том, что уже древние римляне пили пиво. Идет лекция о разведении кроликов. Получивший классическое образование оратор в своем получасовом экскурсе заверит вас в том, что «уже древние римляне занимались разведением кроликов». Вас донимает мозоль? «Уже древние римляне мучились из-за мозолей». Простите, вы сейчас в стесненных обстоятельствах? «Уже древние римляне делали долги». У вас икота? «Уже древние римляне икали». Вам хочется закурить, но нет под рукой сигарет? «Уже древние римляне курили…» Хватит, хватит примеров. Я не хочу вам наскучить. Что? «Уже древние римляне изнывали от скуки».
Мы дискутируем о преимуществах классического образования. Отлично. Наверняка уже древние римляне дискутировали о преимуществах классического образования.
Политическая необходимость. Так говорят, когда что-то неладно, но предпочитают об этом не распространяться. То, что политика служит оправданием чему-то, плохо ее характеризует. «Моральной необходимостью» никогда ничего не оправдывают, «математическая необходимость» не затушевывает пробелов в доказательствах. И только «политическая необходимость» содержит в себе такой оттенок, будто мы хотим сказать: «Хотя то, что мы делаем, из рук вон плохо, но делаем мы это, видит бог, только потому, что на большее не способны».
Кто-нибудь должен… Кто-нибудь должен что-то сделать, чтобы улучшить положение… Кто-нибудь должен побудить мир к решительным действиям. Кто-нибудь должен открыть глаза сильным мира сего. Нужно что-то предпринять, пока не поздно. Кто-то должен проявить инициативу. Эти и тому подобные высказывания мы слышим по нескольку раз на дню, и тем чаще, чем труднее положение. При этом обычно в общих чертах намечается, что должен этот «некто» предпринять для улучшения обстановки и решения всех проблем. Единственное, что остается невыясненным, это кто именно должен все это предпринять. Но предпринять это кто-то должен.
В то же время почти никогда не говорят: «Я должен сделать то-то и то-то. Я должен совершить нечто великое, сделать решительный шаг». Столь же редко услышишь такие заявления: «Мы все, сидящие здесь, сами должны организовать то-то и то-то. Ну как, возьмемся?» Человеческая фантазия и ум поистине неистощимы, изобретая задачи, решение которых должен взять на себя кто-то. Зато они явственно оскудевают, когда речь заходит о том, что можем сделать или хотя бы попытаться сделать мы сами. По каким-то неисповедимым причинам сознание, что нам самим следовало бы что-то предпринять, чрезвычайно сковывает свободный полет наших мыслей о том, что надлежит предпринять вообще. Зато поле деятельности, отводимое кому-то, поистине безгранично.
Однако, насколько нам известно, дела делаются не в силу того, что кому-то надлежит их осуществить, а в силу того, что их кто-то осуществляет. Колумб не говорил, что кому-то следовало бы плыть на запад, он говорил, что поплывет туда сам, если только ему дадут корабль. Когда кто-нибудь тонет, совершенно недостаточно разумного соображения, что кто-то должен кинуться на помощь утопающему. История скорее нуждается в людях, которые что-то делают, чем в людях, которые советуют, что нужно сделать другим.